Полет нормальный

Строго говоря, нормальным полет, о котором пойдет речь, называть глупо: он какой угодно, только не нормальный – в общеупотребительном смысле слова. Выставка московской художницы Аллы Урбан и воронежца Сергея Горшкова «Церемонии взлета» посвящена тем одухотворенным состояниям, которые полеты, по сути, и есть.

Разорви путы собственного заземления, отягощающего не только быт, но и дух – и вверх, к облакам. Дано – каждому, нужно – отнюдь. Вот и весь секрет того, почему мы, в большинстве своем, не летаем, как птицы. В отличие от легкокрылых авторов «птичьей» выставки: объекты, скульптуры, фотографии в их исполнении – атрибутика «Церемоний взлета».

Строительный произвол

Директор галереи Алексей Горбунов назвал Аллу Урбан восходящей звездой, новой не только для Воронежа, но – для всей России.

– Работы, которые воплотила в жизнь профессиональный дизайнер Алла Урбан, впервые выступающая как художница, я назвал бы совершенно безумными, отчего в моих глазах они просто прекрасны. Сегодняшняя выставка не только призывает человека летать, не только показывает наивную архитектуру голубятен; содержание этой выставки и ее предмет – как раз сама наивность. Которая, в сочетании с профессионализмом и талантом автора, является источником озарений и прорывов, обязательных для художника. Что же касается инсталляций Сергея Горшкова, всеми нами любимых, – от них невозможно оторваться. Настолько они глубоки…

Итак, Алла Урбан: фундаментальные, почти брутальные объекты из стали, лиственницы, камня. Образы птицы и полета, ни на птицу, ни на полет с реалистической точки зрения не похожие. Потому что они – образы.

Дополняют их форматные фотографии подмосковных голубятен – колоритная коллекция строительного произвола частников-любителей. Раритетные самоделки-домики – будто в невесомости, в подвешенном состоянии, между небом и землей. Прелестные в своем рукотворном безобразии и теплые – благодаря той самой, искомой искусством наивности.

– Непрофессиональные архитекторы голубятен свободно и непредсказуемо оперируют материалами, формами, объемами, создавая маленькие шедевры, – объясняет интерес к теме Алла Урбан. – Солнце, ветра, дожди работают над фактурами и цветом, совершенствуя постройки. Так появляются эти домики для птиц – домики для взлетных церемоний, для встреч с небом.

Работы Аллы оснащены «отзеркаленными», по ее выражению, текстами – поэтичными, лаконичными, но емкими. Больше похожими на фразы. Художница говорит, что философия такого рода перекликается с известной рекомендацией Козьмы Пруткова – «хочешь быть счастливым – будь им!». Все ж гениальное – просто…

Во сне и наяву

– Мир Зазеркалья – мир скрытых возможностей, в котором человек осуществляет свои восхождения, взлеты, полеты. И наполняется представлениями, позволяющими совершать чудеса, – продолжала московская гостья. – Созерцая образы птиц, он преодолевает вместе с ними земное притяжение, оставляя «внизу» сомнения, страхи, условности. Перестает замечать стены, еще вчера казавшиеся непроходимыми. Становится человеком-птицей в состоянии вдохновленности, невесомости, беспричинной радости…

Соавтор Аллы, Сергей Горшков, говорит, что посылы к ее творчеству следует искать в любви. К искусству, к эксперименту, к оптимистичной авантюре. Такая любовь понуждает человека ввязываться в непонятные истории, которые не известно чем закончатся. Хотя довести начатое дело до конца – позиция принципиальная. И для Аллы, и для Сергея.

Он поместил в экспозицию самых – наряду с цветами и женщинами – обожаемых своих персонажей: птиц. Голуби они или воробьи – не важно. В мире пернатых, как и в нашем разношерстном обществе, тоже всякие экземпляры прижились. Одни, озабоченные стремлением набить желудок, снуют исключительно по земле в поисках зернышка насущного и не поднимают клюва к небу. Другие практически в нем и обретаются, нуждаясь в свободе и воле не меньше, чем в семечках.

– После появления различных летательных аппаратов, которые превращены в средства передвижения людей по воздуху, человек почти перестал мечтать о свободном, подобном птичьему, полете, – делится мировидением художник. – Но иногда, после полетов во сне, он и наяву испытывает те же «полетные» ощущения. По дороге на работу вдруг останавливается на несколько секунд, наблюдая за летящими голубем или синицей. И, вопреки здравому смыслу, хочет оказаться среди облаков. Не в комфортабельном самолете, а – как птица. Чтобы по своему желанию можно было лететь или парить, чтобы ветер дул в лицо и волосы развевались. Но в конце концов человек вспоминает, что он – не птица, что есть поважнее дела, чем парить в облаках. Так что насыплем голубям и воробьям в благодарность за их легкомысленное существование в кормушки хлебных крошек и послушаем, как шелестят крылья птиц.

В искусстве бескорыстия

«Птичий двор» от Сергея Горшкова – никакой, конечно, не двор. А, по сути, музейное собрание экземпляров узнаваемой горшковской пластики, передающих эстетическую и смысловую нагрузку «Церемоний»: заметно, что к выставке авторы готовились прицельно и серьезно. Редко когда современное искусство выглядит – в смысле концепции – столь прозрачным; для меня это свойство – безусловное доказательство состоятельности творчества. Я не против разночтений, нет; они тоже бывают интересны. Но временами отчего-то до чертиков надоедает разгадывать ребусы и тянет, знаете ли, «впасть, как в ересь, в неслыханную простоту». Случай с голубями и голубятнями от Урбан и Горшкова – самый тот. Безумство храбрых в обнаженном, незащищенном, трогательном варианте.

На открытии не раз с пиететом звучало еще одно имя – известного российского искусствоведа и критика Виталия Пацюкова. Он, заметил Алексей Горбунов, стреляный воробей, которого на мякине не проведешь. И этот авторитет, проанализировав «полетную» экспозицию, выдал ей кучу глубокомысленных реверансов, заметив: «Образность проекта выявляется постепенно, как при проявлении фотографии, проступая своими контурами, последовательно вводя в наше сознание драматургию инсталлирования, его сценические смыслы». О смыслах – во всех их фольклорных, предметных, тактильных, парадоксальных и прочих проявлениях – Пацюков рассуждал умно и долго, закончив красивые пассажи выводом: «Освобожденная от своей подчиненности, практической зависимости, оставшаяся в искусстве бескорыстия, инсталляция Сергея Горшкова и Аллы Урбан заставляет нас задавать вечные вопросы: «Откуда мы? Кто мы? Куда идем?»

«Х.Л.А.М.» не был бы «Х.Л.А.М.ом», если б ограничился только показом экспонатов новой выставки. Традиционно его сопроводило действо – благодаря опять-таки изобретательной Алле Урбан. Она, кроме своих концептуальных голубятен, привезла в Воронеж две интересные такие штуки – типа вертолетных пропеллеров. На «лопастях» – позитивные надписи-пожелания, на счастье. Этими страннейшими объектами предлагалось не любоваться, а пользоваться. Алла заверила, что человек, раскрутивший «пропеллер» над головой, обрекается на удачу. А также – на ее ускорение и успех; три «у» легко читаются в геометрии многофункционального «вертолета».

Был и непременный столик с угощением – естественно, птичьим. Орешки, семечки, напитки разной крепости и… пьяные ягодки, некогда бывшие терпкими. Пернатые, как ни крути, полакомиться не дураки…