Заруба за лес

Можно или нет строить на озелененных территориях Воронежа? Ответ на этот вопрос уже долгие годы ищут как строители, так и власть с жителями города, но к однозначному ответу прийти все никак не могут. Горожане со строителями – потому что зачастую придерживаются кардинально противоположных точек зрения на проблему, власть – потому что должна искать консенсус.

По мнению же руководителя общественной организации «Центр экологической политики» Анны Ворониной, озелененные территории должны быть раз и навсегда изъяты из числа участков перспективной застройки. Почему – об этом наш с ней разговор.

Дышите экономно

– Анна Александровна, вы были одним из тех людей, кто сыграл, можно сказать, определяющую роль в сохранении Северного леса, спас его от застройки компанией «Аксиома». По сути, вы скорректировали очень серьезные бизнес-планы застройщика…

– Знаете, компания, приобретая этот участок в пользование, изначально сильно рисковала. Давайте будем исходить из градостроительной документации. Так вот, согласно Генплану и картам градостроительного зонирования, данные земли относятся к зонам рекреации. Значит, собственник должен использовать их в соответствии с назначением: проводить уборку, поддерживать санитарное состояние и т. д. Да, у города есть право изменить категорию назначения участка, проведя соответствующие публичные слушания, но никто администрацию не заставляет этого делать. Это – ее право, которым она может воспользоваться, если поймет, что такие действия пойдут на благо людям.

– А вы считаете, что в данном случае они не пошли бы на благо?

– Посудите сами. СанПиНом рекомендуется в городах-миллионниках иметь показатель озелененности, исходя из количества насаждений на каждого жителя: не менее 16 кв.м. В Воронеже сейчас – 7 кв.м. Городские леса мы не учитываем – СанПиН тоже рассчитывался без них. Это – показатели для озелененных территорий общего пользования. Но есть еще отдельные показатели для территорий специального назначения или ограниченного использования – они у нас тоже не соблюдаются. Сложно называть конкретные цифры – в городе до сих пор не завершена инвентаризация зеленого фонда, – но уверяю, что общая картина будет не лучше, чем по территориям общего назначения. Поэтому я считаю, что любые вопросы, связанные с вырубкой деревьев, нужно решать очень взвешенно и тщательно.

– Получается, в вашей борьбе за Северный лес сам лес был отнюдь не главным объектом?

– Совершенно верно. Мы выступаем против любой вырубки зеленых насаждений в Воронеже, а в данном случае, плюс ко всему, речь шла еще и об очень крупном озелененном участке. Причем участке, расположенном в Северном микрорайоне – который сегодня застраивается многоэтажками без какой бы то ни было зелени между ними. В то же время здесь проходят оживленные автомобильные трассы, и проблемы с атмосферным воздухом проявляются, как нигде в ином месте. А что такое проблемы с атмосферным воздухом? Это – рост числа аллергических, онкологических, сердечно-сосудистых, легочных и иных заболеваний.

С санкции и без

– Но, может быть, строителям не запрещать вырубку, а заставлять их высаживать где-то новые зеленые насаждения?

– Такой механизм существует. В свое время я участвовала в разработке муниципальных правовых актов, регулирующих подобные отношения. Так вот, в Воронеже застройщик может как провести компенсационную вырубку, так и заплатить компенсационный взнос в бюджет. И большинство из них пользуются как раз второй возможностью. Но она не гарантирует того, что уплаченные строителями деньги пойдут именно на озеленение.

– А если тогда отменить компенсационный взнос вообще?

– Это очень сложно. Понимаете, в городе тяжело найти открытые участки, на которых можно осуществить массовую высадку деревьев. Я помню, как мы долгое время не могли добиться от управы Левобережного района, чтобы нам определили место для высадки саженцев в рамках экологической акции. А когда его все же определили и мы высадили их там, то оказалось, что под ними проложены сети теплоснабжения.

Строители не хотят этих проб­лем. Кроме того, срубают они взрослое дерево, а компенсируют его молодым, которое еще неизвестно когда и как приживется и будет ли давать тот объем кислорода, который давало срубленное. Поэтому здесь может быть только одно решение – полный запрет на вырубку, о чем сейчас говорят областные и городские власти.

Ну а если вернуться к проб­леме Северного леса – то вы представляете, где можно найти такой участок, чтобы высадить на нем столь значительное число деревьев? И если в городе есть такие открытые участки, то почему бы не строить сразу там? Зачем лезть в существующие рекреационные зоны?

– Вы говорите, что негде сажать деревья, но, насколько мне известно, за последние несколько лет показатель обеспеченности зелеными насаждениями был увеличен с 4 до 7 кв.м на человека…

– Надо помнить о том, что за эти годы в состав Воронежа вошли так называемые городские микрорайоны – поселки, расположенные в облесенных зонах. Плюс сейчас ведутся работы по инвентаризации лесного фонда на территории городского округа. Поэтому появляется более полная информация, но – фактически число зеленых насаждений серьезно не возрастает.

– Предположим, с помощью региональной и муниципальной власти можно остановить санкционированную вырубку. Но несанкционированная-то останется. И где гарантия, что в таком случае объемы незаконных порубок не увеличатся?

– Гарантии, конечно, никакой нет. И сейчас объемы незаконных вырубок значительны. Один из последних случаев: небольшой сквер, существовавший на ул.Туполева. В одночасье инвестор, который планирует возвести здесь торговый центр, просто снес его с лица земли, расчистив площадку под строительство объекта. Мы проверили – никаких разрешительных документов у него не было. Результат – передача материалов в правоохранительные органы.

– Полиция помогает в решении этих вопросов?

– Когда как. Но я всем всегда советую: даже если речь идет об одном незаконно срубленном дереве, сразу же надо вызывать органы полиции, чтобы зафиксировать факт вырубки в протоколе. После этого, имея на руках соответствующий официальный акт, проще отстаивать свою правоту в судебных органах.

Слушаниям – быть?

– Вернемся все же к санкционированным вырубкам. Перед тем как строителю взяться за освобождение участка от деревьев, органы местного самоуправления проводят публичные слушания, если речь идет об изменении категории использования земель. Почему же люди так опасаются этих мероприятий?

– Считаю, что проведение публичных слушаний населению даже на руку. Например, в ситуации с Северным лесом я бы доказала в ходе мероприятия незаконность принятия решения об изменении категории использования земельного участка, и если бы затем такое решение было принято, то оно пошло бы в прокуратуру и суд. А если нет – то проблема решилась бы раз и навсегда.

В этом-то и сложность отмены слушаний как таковых. Следовательно, при желании к вопросу вырубки Северного леса можно будет вернуться вновь. Нам было бы спокойнее, если бы они все-таки прошли и мы имели бы на руках четкую картину, а не правовую неопределенность.

– Но сами жители – они слушаний, как правило, боятся…

– Они боятся, что зал набьется абсолютно посторонними людьми, которые проголосуют за то решение, которое будет им спущено сверху. И их опасения зачастую не беспочвенны. Жильцам домов по бульвару Победы, ул.Миронова и Антонова-Овсеенко просто повезло, что среди них есть инициативные люди, которые не позволили пустить дело на самотек. В результате на слушания заявилось много выступающих с презентациями, доводами, основанными на действующем законодательстве – нас всех организаторы просто не смогли бы проигнорировать.

Но, еще раз говорю, нам было бы удобнее, чтобы публичные слушания все же прошли. Не только нам как общественникам – городу это было бы выгоднее. Ведь сегодня собственник земли может вести торг с городом, требуя предоставления другого земельного участка взамен этого. А если бы слушания прошли, то он был бы обязан делать то, что требует от него сам факт владения этой территорией – заниматься ее благоустройством.