История с тройным «дном»

Интрига вокруг ситуации со студентом Воронежского института МВД, обвиняемым в жестоком избиении молодого человека и его девушки на межнациональной и межрелигиозной почве, продолжает закручиваться. В Ленинский районный суд направлено уголовное дело в отношении двух сотрудников одного из подразделений регионального управления МВД. Их обвиняют в превышении должностных полномочий с применением насилия.

Параллельно с этим сотрудники второго отдела по расследованию особо важных  дел проводят проверку фактов угроз в адрес судьи того же Ленинского райсуда, который определил Тутаеву в качестве наказания условный срок. Многие воронежцы убеждены, что приговор «четыре года условно с испытательным сроком два года» судья вынес под давлением: тяжесть совершенного деяния никак не соответствует этому решению.

Необоснованная мягкость

Свое преступление 23-летний Магомед Тутаев совершил в октябре 2011-го. Прогуливаясь по улице 20-летия Октября в компании других уроженцев Кавказа, он спровоцировал конфликт с группой местных жителей, намеренно толкнув одного из них плечом. Затем в ходе возникшей словесной перепалки Тутаев, как сообщает прокуратура, «употреблял выражения, которые содержат в себе негативную оценку, неприязненное отношение к русским как национальности и религиозной группе, демонстрируют презрение в отношении русских и являются скрытой угрозой в адрес русских».

Не мудрено, что вскоре ссора переросла в драку. В ее ходе Тутаев нанес одному из молодых людей удары металлическим прутом по голове. Результат – сотрясение головного мозга, перелом в лобной области и другие травмы. Кроме того, у потерпевшего на лице после заживления ран образовались обезображивающие рубцы, которые квалифицируются как «тяжкий вред здоровью». Девушка, находившаяся в компании с молодыми людьми, попыталась остановить Тутаева, но он избил металлическим прутом и ее.

Фактически по совокупности совершенных преступлений студенту института МВД грозило до 10 лет лишения свободы. Но приговор Тутаеву был назначен условный. Поэтому вскоре после этого прокуратура принесла апелляционное представление на приговор суда – «в связи с его несправедливостью и чрезмерной мягкостью назначенного наказания».

А 4 августа в Воронеже у памятника Никитину прошел митинг горожан, также требовавших вынесения справедливого (то есть, по их мнению, более жесткого) приговора уроженцу Северной Осетии-Алании. Аналогичные массовые обращения воронежцев поступили и в областной суд, где их, впрочем, сразу же отклонили – по закону обжаловать решение суда могут только участники процесса.

А судьи – кто?

Между тем и Магомед Тутаев «не сидел сложа руки» в ожидании пересмотра решения Фемиды. Со своей стороны он подал заявление в Ленинский следственный отдел регионального управления Следственного комитета, в котором написал о пытках в полиции. Мол, их применяли, чтобы заставить его дать признательные показания. Позднее дело передали во второй отдел по расследованию особо важных дел регионального управления Следственного комитета. По версии его сотрудников, полицейские действительно заставляли Тутаева сознаться в преступлении побоями, а также – с помощью электрического тока. В настоящее время расследование уголовного дела завершено и оно направлено для рассмотрения в тот же Ленинский суд. Если он признает вину полицейских, под вопросом окажется апелляция, поданная со стороны прокуратуры на чрезмерно мягкий приговор Магомеду Тутаеву.

Вообще же, вся эта история выглядит как некий клубок накопившихся в нашем обществе проблем. С одной стороны, налицо явная несправедливость Фемиды: получается, что статья о разжигании национальной розни применяется исключительно выборочно и только к представителям титульной нации. Более того, реальные сроки заключения получают люди, совершающие пусть и неоправданно глупые и порочные поступки, но не содержащие элементов насилия (как в деле с Pussy Riot). А человек, избивший девушку и обезобразивший лицо молодому человеку, отделывается условным сроком.

Идет ли речь о запугивании судьи или его непрофессионализме, или о неких неведомых нам юридических коллизиях, не так важно: главное, что у населения не остается оснований доверять самой системе правосудия, если на нее можно повлиять или ввести в заблуждение.

Ну и ко всему этому добавляется еще одна застарелая проблема – неспособность сотрудников полиции осуществить сбор доказательств по делу законными методами.

При таком клубке негатива можно обоснованно говорить о системном кризисе всей правоохранительной системы. Но ни о каких реальных мерах по его «распутыванию» не заявляют ни прокуратура, ни следователи, ни полиция. Судебная же система, даже на фоне дела Тутаева, продолжает хранить абсолютное молчание, непонятно уже для кого создавая видимость объективности и беспристрастности наших судей.