Смысл послания

Поздний час, половина первого (зачеркнуто) второго. Семь тысяч метров отмахав, возвращаюсь домой и вижу копошащийся за крайним во дворе «Ситроеном» посторонний объект. «Эй, кто это тут?» – спрашиваю, потому что всегда на этой иномарке ездит женщина с ребенком. Это явно не она, а мне вдруг стало не наплевать. Ответа нет, полусогбенная фигура не двигается.

Достаю телефон, чтобы посветить, и тут тяжелая рука опускается мне на плечо. «Что, твоя машина?» – голос сзади. «А кто спрашивает?» – убираю чужую руку. «Не шуми, парень, я тебе могу пробить грудину кулаком или ладонью, веришь?»

Короче, так я познакомился с пироманами или поджигателями. Можете не верить, но друзья подтвердят, со мной такое не редкость. Например, два года как пробито пулей окно в зале, что я, в общем, не связываю с состоявшимся накануне выстрела серьезным разговором с соседями сверху. Их машина – единственная во дворе, которую я бы бросился помогать сжигать. Но этой машины второй год как во дворе и нет…

Разговор с пироманами стал томным без особого участия с моей стороны. Видимо, они оценили неподдельное и искреннее любопытство.

Спросили закурить. В перекур и случилось наше блиц-интервью.

Наверное, надо напомнить, что в Воронеже третью неделю орудуют банды поджигателей авто. От огня пострадали не только крутые «Лексусы» и «Мерседесы», но и ВАЗы. В одну из ночей сгорели сразу пять киосков «Табакерка». Эксперты выдвигают разные версии поджогов – от психических девиаций до бизнес-мщения. Полиция разбила город на квадраты и дежурит по ночам.

Мои визави не брали на себя все грехи по городу, но недвусмысленно дали понять, что они «в теме». Только про «Табакерки» сказали, что «самих прикололо от неожиданности». Того, что копошился у «Ситроена», я назвал Капюшоном (лица было не рассмотреть). Второй, на голову выше меня, напоминал героя из штатовского сериала, с которого наши содрали «Букиных», у него был выдающийся нос.

Нос сообщил, что он профи на обочине жизни, упомянул в качестве одного из прошлых мест работ «Альфу». Вообще был разговорчивее Капюшона, полагаю, если бы не Нос, тот бы просто сбежал. У Капюшона интимная дружба с дочерью Носа, в эту ночь девушка «минуснулась» и прикрывать пиромана пошел Нос.

В бак «Ситроена» Капюшон хотел, как я понял, поместить начиненный марганцовкой презерватив, только тот упал на землю и затерялся. Чаще они разбивают окно и кидают шутиху в салон.

«Только с виду удобный двор, глухой, а работать в таком нельзя», – говорит «альфовец» Нос. Я заметил, что всегда считал свой двор выдающимся, а сейчас им просто горжусь. Вообще, за пределы собственного двора, по моим наблюдениям, гражданское сознание не распространяется у 50,5% населения. Еще 45,5% легко жертвуют и территорией двора.

Но не таков был Нос. «Смотри, я на обочине жизни, но я профессионал, могу человека голыми руками убить – стране это не нужно, тем хуже для страны», – сокрушается «альфовец», проговорившись, что сейчас что-то охраняет. Подозреваю, и вся его «альфа», может статься, какой-нибудь оптовый склад.

Есть у пироманов, намекнули, некий вдохновитель. Летом 2008-го на общей волне он подорвал народ на «подвиги», потом уезжал из Воронежа, теперь – вернулся.

«Как голова варит, чтобы на детскую площадку свои телеги парковать, пусть стоянки ищут», – обосновывает идеологию огневого протеста Нос. «Не, это все троллинг, – бросает Капюшон, – главное не в этом». – «А в чем, чтобы дошел смысл послания? – вставляю. «Чего за послание?» – «Что все сгорит, как Хит Леджер в «Темном рыцаре» объявляет». – «Ну, мо-ожет».

Однако и антибуржуазный протест Капюшон тоже «троллит». Потом они скрылись в темноте за машинами переулка Тракторный. Почему я сразу не позвонил в полицию? Не только потому, что, как может оказаться, это просто два полудурка (при мне ничего противозаконного совершено не было), один из которых приседает у чужих машин, а другой на словах пробивает ладонью грудины.

Вряд ли сыграло роковую роль и то, что сам я не имею авто и убежден, что «машины должны быть остановлены». На следующий день я узнал, что ночью на Плехановской сгорел «Крайслер», через ночь – киоск на моей остановке. Но уколы совести не последовали: где-то на экзистенциальном уровне я ощущал правоту и за пироманами тоже. Разве их идейно голый протест экстремалов не породило нечто, что находится внутри нашего общества?

Меня укорил имеющий положение и вес в обществе друг (к слову, в его дворе авто сжег парень в капюшоне): «Если становишься хоть в чем-то на сторону причиняющих добропорядочному социуму зло, значит – ты завидуешь». Вероятно, зависть и заглушила во мне голос совести.