Путч «троллей»

Двадцать вторая годовщина ГКЧП, на мой взгляд, была отмечена страною вяло и малозаметно. Ни марафона телепередач, ни заявлений политиков по поводу, ни новых (как про принцессу Диану) открывшихся подробностей. Где­-то что­-то прошло, а дальше… Тишина.

К слову, в 1991­-м, как и в 2013­-м, 19 августа пришлось на понедельник. «Кто же в понедельник делает государственные перевороты? Только в пятницу! В субботу и воскресенье надо успеть навести порядок, с тем чтобы люди в понедельник вышли на работу – а там новая власть. Везде часовые стоят, кого надо – уже арестовали…» – так комментировал на штатовском телевидении тот путч выходец из КГБ в парике и очках. Конечно, он был прав. «Переворотом» ГКЧП назвал Борис Ельцин, а на самом деле это была плохо исполненная попытка переворота избежать. Дурное исполнение и привело к тому, что ГКЧП пытался предотвратить.

Есть такой морской термин – оверштаг. Например, яхте надо совершить поворот направо на девяносто градусов, но вместо резкого поворота, она совершает оверштаг. То есть яхта поворачивает не направо, а плавно – налево, на двести семьдесят градусов. Оверштаг совершили и гэкачэписты: будто бы хотели вернуть страну на прежние рельсы, отменить «перестроечную» демократичную реформу, а на самом деле – придали этой реформе заключительный аккорд. Путч развалил Советский Союз, который был психологически готов к этому. На первом месте стала добыча куска хлеба для себя, а власть, мол, без нас разберется со своим. Нам, живущим в «десятые», ведь знакомы такие настроения, не правда ли?

Власть разбиралась со своим, за общее дело также не шибко отвечая. Институты государства с двойной идеологией и рваческой моралью вызывали не почтение, но устойчиво переносимую тошноту у самих власть имущих. Потому главная реакция на путч в регионах была вообще ничего не делать. Ждать. Никто не кидался исполнять никаких приказов. Только демократы первой волны активничали: например, в Воронеже они забежали в здание обкома и стали опечатывать кабинеты. Но это было потом, и это все хватательные движения за куски пирога внутри узкой прослойки людей.

Когда 23 августа Горбачев приехал в Белый дом на сессию Верховного Совета, его встретили плакатами «В отставку».

И дело не в том, как относились люди к Горбачеву, он был олицетворением государства, пауки в советском банке власти были на время объединяемы только одной символической фигурой – фигурой президента СССР.

А спокойное принятие народом его ухода было знаком отношения к прежней стране. В которой политика – дело грязное, а законы писаны для «своих». Кстати, тогда это хорошо понимали, и если громко требовали исполнения духа и буквы закона, то только чтобы «потроллить» власть. Сегодня время отличается разве только тем, что появился сам термин «троллить». Что, как не это, делает, например, один претендент на пост мэра Москвы, когда руководствуется выпиской из закона: «Высшее должностное лицо субъекта РФ не может участвовать в выборах, в случае если оно самостоятельно сложило с себя полномочия». Но в законе, оказывается, существует исключение: участвовать в выборах все же можно, если гражданин получил разрешение от президента РФ. И соперник «тролля» демонстрирует справку президента.

Однако эта коллизия со справкой заслоняет главное. Да и что это за явление в политике, когда мэр уходит в отставку, чтобы тут же вступать в борьбу за потерянное самолично кресло? А потом еще на полном серьезе мы узнаем о положении закона: «Если бы вы были мэром, ушли в отставку и теперь хотите опять занять это место, то не забудьте принести справку». Кто не подивится такой модернизации политики?

Неудивительно, что доверие к ней в обществе ослабело до минимума. Встреченный вчера на улице одноклассник, дежурно спросив «ну чего нового в политике, ты же там бываешь?», сам же не дал мне вымолвить и трех слов. За 15 минут успел забить голову тем, что «от нас сейчас ничего не зависит, ибо «революция неизбежна». Причем как делать ее – известно. Надо за один день захватить всего три точки в Москве, только вот рисковать собой ради будущего детей никто не желает. Настоящих буйных мало, короче.

Но коль скоро дело лишь за ними, они обязательно отыщутся со временем. Вам смешно или грустно от этого? Замечу, мой визави слыл среди наших учителей самым умным и серьезным в классе. «Ученик, у которого всегда есть свое собственное мнение», – говорила учитель истории.