Газета,
которая объединяет

«Первые дни боялись самолетов»

Луганские беженцы, размещенные в школе-интернате №1, привыкают к мирной жизни
Рубрика: от
Автор:

Сейчас Воронеж принимает вторую в новейшей истории волну временных мигрантов из Украины. Почти тридцать лет назад в нашу область уже приезжали сотни переселенцев из соседней республики, бросившие свои дома. В 1986-м мы принимали беженцев из зоны радиационной катастрофы Чернобыля. В 2014-м – из юго-восточных областей Украины, охваченных гражданской войной.

Восемьдесят три человека – 33 взрослых и 50 детей в возрасте от 4 месяцев до 16 лет – приютила школа-интернат №1 на ул.Острогожской. Как пояснил директор учреждения Виктор Ильин, в последнее время число воспитанников заведения сократилось, и часть спальных комнат была переоборудована в игровые и подсобные помещения. В них сейчас и располагаются беженцы.

Люди нуждаются в помощи

– В целом, мы готовы предоставить возможность временного размещения для 180 человек, – говорит Виктор Ильин. – Те, кто уже живут, заехали в ночь с 11 на 12 июня автобусами из Луганской области. Как можем, стараемся разнообразить быт детей, чтобы они отвлеклись от тех страхов, которые им пришлось пережить. К нам приезжали волонтеры из Воронежа и Москвы, целый день здесь провел клуб байкеров. 23 июня депутат областной Думы Анна Царалунга организовала поездку детей на автодром лесотехнической академии, где ребята смогли в игровой форме познакомиться с правилами дорожного движения, покататься и отдохнуть.

– Ректорат ВГЛТА пригласил разместившихся в школе-интернате№1 мальчишек и девчонок на автодром. Ребята посмотрели специальные мультфильмы, ответили в игровой форме на вопросы, а также попробовали себя в роли водителей, пешеходов и даже сотрудников ГИБДД, – отметила Анна Царалунга.

«Мы не понимаем, почему взрослые стреляют!»

Самим детям поездка очень понравилась. Еще по дороге к автодрому, разглядывая город в окна «ПАЗика», они обсуждали, насколько похож Воронеж на родной Луганск. Искреннее восхищение вызвали красивые, чистые улицы, грандиозный Благовещенский собор, но наибольшее число радостных детских возгласов собрал панорамный вид на Северный мост и водохранилище у парка «Динамо».

– Сейчас я уже не боюсь, – поделилась 13-летняя Ангелина из Луганска. – Но дома было очень страшно. Военные самолеты, стрельба, паника вокруг. Мы когда уже жили в Воронеже, в интернате, первые дни вздрагивали, если слышали звук самолетов – оказалось, с нами рядом военный аэродром…Разместили нас очень хорошо. Относятся по-доброму. Возвращаться пока в Луганск я не планирую – к сентябрю поеду к российским родственникам и буду заканчивать школу.

Ровесница Ангелины Майя – тоже очень боялась, когда по ночам в Луганске начали стрелять.

 «Террористы – это мы!»

Кстати, мама Ангелины помогает ополченцам с приготовлением еды. Папа, судя по всему, сражается в их рядах. Кто же они – эти ополченцы, активно представляемые украинскими СМИ в виде «чеченских батальонов» или «спецназа ГРУ»?

– Это наши мужья, наши братья, отцы и дяди. Обычные «работяги» востока Украины. Террористы – это мы! И сепаратисты тоже, – поясняет Юля – мама полуторагодовалого Виктора. С сыном и семилетней дочерью она приехала в Воронеж из города Счастье Луганской области. – Мой дядя служит в ополчении. «В миру» работает охранником. Отстоял сутки, и на трое – идет в ополчение. Практически никто из ополченцев не бросил работу. А вот мой муж, трудившийся на Луганском тепловозостроительном заводе, вынужден сидеть дома, потому что Национальная гвардия никого из Счастья в сторону Луганска не пропускает. А тех, кто пытается вырваться, расстреливают. Некоторые уходят ночью, по реке на лодках, но я попросила мужа так не делать. Я не хочу, чтобы он пропал без вести. Я попросила волонтеров вывезти меня с детьми – так и нам безопасно, и мужу не приходиться себя мучить, что он не может принести в дом еды.

Точка разрыва

– Объясните: как так получилось, что абсолютно мирные люди взяли в руки оружие?

– Восток с западом Украины никогда не дружили. Мы уживались. Даже язык у нас разный: они говорят на украинском, а мы – на смешанном суржике. Окончательно нас разделило, когда случился Майдан. Запад требовал идти в Европейский союз. А мы хотели – в Таможенный. Потом нам стали запрещать наш язык. Но почему? Мы такие же граждане этой страны! Мы просто хотели работать. И мы вышли на мирные митинги. По поводу того, что не трогайте нас. Дайте нам автономию! Но они не реагировали. Тогда начались захваты зданий. Но это так называется «захват». К Луганскому СБУ пришла толпа. Из здания вышли сотрудники, пожали руки протестующим и ушли. Но нас стали называть террористами…А сегодня политики в Киеве приглашают жителей западной Украины переезжать в дома беженцев на Востоке. Они рассчитывают, что мы уже не вернемся. Но мы уехали, потому что нас вынудили снарядами и пулями.

– А что у вас в планах на будущее? Сколько пробудете в Воронеже?

– Когда увозили, то нам сказали – 21 день. Но если военные действия затянутся, будут рассматривать продление. Жить в России мы можем только 90 дней. Потом надо хотя бы формально пересечь границу. Но это опасно: в районе пограничных пунктов идут бои. Положим, проживем мы до сентября – и дальше что? Из-за нас у сотрудников интерната уже нет отпуска. А у нас нет денег. Работать пойти я не могу – сын-то еще малыш совсем. А мужа вывезти из Счастья невозможно. Что делать?

– Кстати, как сын пережил переезд в Воронеж?

– Лучше всех! На него российский воздух так повлиял, что аппетит вырос просто очень заметно. Параллельно сын освоил новое слово – «ням-ням». Теперь повторяет его почти целыми днями, и требует постоянно есть!