Протоиерей Геннадий Заридзе:

В поселке Отрадное, под Воронежем, есть Покровский храм. Красивый и светлый. Известный не только тем, что недавнее Рождество Христово отпраздновал там Президент России: люди из многих «городов и весей» на протяжении теперь уже долгих лет приезжают в Отрадное для того, чтобы встретиться и поговорить с настоятелем храма, протоиереем Геннадием Заридзе.

Батюшка говорит, что после того, как побывал при смерти, понял: тот мир реально существует. И Бог решил тогда судьбу земного грешника – по Своей Любви пожалел и оставил на покаяние. По Господней воле Геннадий Заридзе и стал священником – человеком, помогающим людям словом и делом. На этот путь его благословил преподобный схимитрополит Серафим (Мажуга).

Еще раньше начали писаться песни: стихи, исполняемые под гитару. Песенное творчество отец Геннадий не оставляет и сейчас. В активе батюшки – диски с песнями и книги стихов, изданные под псевдонимом Странник. И кого, как не его, расспросить о целях, задачах и соблазнах творческой работы...

– Отец Геннадий, свобода творчества – не есть вседозволенность. Что может себе позволить творческий человек с точки зрения христианства?

– В Евангелии есть такое выражение: «От избытка сердца говорят уста». Если сердце наполнено грязью – уста будут извергать матерную брань и прочую мерзость. К примеру, богохульных и деструктивных творческих проектов сейчас много на телеэкране, тот же «Дом-2». Люди, делающие такой продукт, хотят впустить тлен и мертвенность в души тех, кто пока этим не страдает. Идет распространение духовной инфекции. Но творческие моменты-то в подобных явлениях действительно есть! Пишутся сценарии, обыгрываются композиции...

– Тут, наверное, уместно уточнить насчет совместимости гения и злодейства?

– Творчество бывает деструктивным и конструктивным, настоящим. Оно способно призвать человека к покаянию, к правильным, морально-нравственным поступкам. Если ребенку говорить, что можно делать все что угодно – он будет расти негодяем. Раньше дети хотя бы учили стихотворение про «что такое хорошо и что такое плохо», и оно формировало верное представление о том, как себя вести. Сейчас же многие образовательные учреждения, некогда бывшие и воспитательными – школы, вузы – стали называть просто конторами по оказанию образовательных услуг. И когда ребенка не воспитывают ни дома, ни в школе – вместо полноценного человека растет дикая поросль. Это возврат к язычеству – деструктивному образу жизни и мышления. К проявлению своих внутренних негативных порывов. Каждый человек имеет страсти и похоти, они проявляются в той или иной форме. Кто-то ими страдает больше, кто-то – меньше, но, так или иначе, они все равно проявляются, потому что человек – существо сложное. Он соединяет в себе ангельское начало, которое имеет дух и душу, и начало животное, телесное. Если человек нравственен, духовен – он это последнее начало держит в нужных рамках. Если нет – тогда все получается плохо.

– Какие процессы, связанные с песенным творчеством, вас особенно тревожат?

– Сейчас немало музыкальных групп, которые поют матом, и молодежь их слушает. Почему слушает? Потому что гадкое и липкое – оно проще. Не надо прилагать никаких усилий, а что будет потом – совсем другой вопрос... У меня в свое время был такой духовный сын – Александр Непомнящий. Очень известный автор российского рок-андеграунда. Писал матерные песни до того, как воцерковился. Потом начал ходить в храм, молиться, и мат из песен исчез. Это очень показательно. О многом говорит. Человек стал писать позитивные, конструктивные песни, пытался получать духовное образование.

Школьные годы чудесные

– Какова же допустимая доля творческой дерзости у человека? Ведь Творец-то у нас – один, тогда как всякого автора называют творцом…

– Тут не о дерзости надо речь вести, а о даре Божием. Человек создан по образу и подобию Бога, поэтому творческое начало в каждом из нас, безусловно, заложено. Оно может быть развито или не развито. Нет сомнения, что талант – понятие, связанное с духовной жизнью человека. Опять же, говоря о детях, стоит отметить, что необходимо развивать таланты, данные Богом ребенку. Не для того, чтобы впоследствии он ими гордился, а для того, чтобы, применяя свои таланты конструктивно, сделал больше добра в этом мире, сумел чем-то помочь другим людям. Мало того, что творчество должно быть позитивным (во всяком случае, не толкать на совершение мерзких поступков), оно требует еще и отрешения от гордыни и тщеславия. Если человек стремится показать окружающим, какой он замечательный – это может привести к не самым лучшим последствиям. А когда понимает свое место и работает, не допуская развития тщеславия, тогда это здорово. В таком случае у него получаются произведения, которые и других людей учат смирению, кротости, благородству, жертвенной любви, работе над собой и способны привести к развитию личности, индивидуальности в нужной форме.

– Что значит – «в нужной форме»?

– Вспомним Льва Толстого. Человек – талантливый, с этим вряд ли кто-то станет спорить, но он был очень горделив. Непременно хотел, чтобы его считали великим, поэтому создал свое «евангелие», которое, естественно, является еретическим. Почему создал? По гордости. Это стало квинтэссенцией попытки самовыразиться, превознестись и показаться значимым перед другими людьми. За что писатель и был отлучен от Церкви. Он хотел покаяться перед смертью, но – не получилось. Каждому творческому человеку стоит серьезно задумываться над содержанием того смысла, который он находит важным в своих произведениях, с позиции грядущей вечности, которая либо будет с Богом, либо без Него. Относительно любви, радости бытия, вечности, которая нас всех ожидает... Кто-то не считает нужным говорить о таких тонких субстанциях, предпочитая разбираться в вещах более приземленных – например, бытовых проблемах или романтических отношениях; произведений такого рода сейчас масса. Да, это волнует многих, и потому находит в сердцах отклик. Но вовсе не значит, что подобные темы являются основой существования человека. Есть вечные категории бытия: то, что касается всех и каждого.

– Как жизнь и смерть, да?

– Не всегда мы будем жить на Земле. Здесь мы – чуть-чуть, маленький промежуток времени. Годы физической жизни – как десять классов школы. Наше земное существование – школа и есть. Только другого характера. Первые десять лет – первый класс, вторые – второй и так далее. До десятого класса мало кто доживает. Но из этой школы мы в конце концов либо выносим духовное богатство, либо нет. Потому что или прочувствовали сердцем смысл жизни, или не прочувствовали. Ведь понять и почувствовать – вещи разные. Иногда человек все понимает, но делает наоборот – его на это тянет. Вспомните того же Раскольникова. Когда рассудок борется с сердечным устремлением – получаются такие трагедии.

Уздечка на страсти

– Именно конструктивное творчество, получается, способно примирить рассудок с сердцем?

– Да, творчество должно вести человека к высшему осо­знанию смысла. К осознанию того, что гарантировано в этой жизни. Константа жизни – экзамен, который мы будем сдавать, когда закончим земную школу. Мы не должны ужасаться такой перспективе, приводить себя в состояние уныния, жуткой печали. Это неправильно, деструктивно. На самом деле смерть – переход из одного состояния жизни в другое состояние жизни. Это абсолютно точно. То, что душа живет после смерти, было доказано учеными в научно-исследовательском институте им.В.М.Бехтерева еще в 1978 году. Там зафиксировали, как душа отделяется от тела. Японцы повторили эти исследования в 1986 году и получили те же данные.

Если человек размышляет об этом, он одновременно начинает думать и том, как жить так, чтобы потом «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», вспомним Островского. Понимает, что надо жить, руководствуясь морально-нравственными принципами, которые сделают человека полноценным и позволят ему двигаться дальше по пути собственного развития в этом мире. Когда человек видит вечность – он накидывает уздечку на собственные страсти и похоти. И тогда управляет своим существом более эффективно. Понимает, что мелкие глупости, которых может здесь понаделать, потом очень негативно отразятся на его же личности. Меняется форма мышления, жизнь становится более позитивной.

– Отсюда и вытекает, что творчество может вредить людям, причем весьма существенно?

– Был такой автор – Янка Дягилева. Она писала песни про суицид. И покончила  жизнь самоубийством. Некоторые, послушав Янку, идут топиться или вешаться. И как вы думаете, стоит ли слушать эти песни? Что хорошего они принесут людям?.. Есть интересная притча. Умерли страшный разбойник и писатель, попали в ад. Проходит несколько столетий – и разбойник поднимается уровнем повыше. А писатель кричит: «Почему же совершается такая великая несправедливость? Сколько людей убил разбойник – и оказался сейчас выше меня, ему достается меньше мучений...» А сверху отвечают: «Знаешь, друг, книги твои еще читают». Понимаете, да? Еще святые отцы писали: «Помни о последнем моменте своей жизни на Земле – и вовек не согрешишь».

Концерты для приюта

– А что, батюшка, вы можете сказать о тех молодых музыкантах, которые пропагандируют традиционные ценности (такие как семья и православие), но – в довольно экзотической форме? В частности, рэперы: в последние годы появился целый пласт такой рэп-музыки…

– Форма – рок, рэп или что-то другое – сама по себе мало о чем говорит. Важную информацию можно подать и с помощью этих форм тоже. Посыл оформляется как угодно. Ко мне приезжают разные музыканты. Был один парень, в прошлом – участник хэви-металлической группы «Скорая помощь». Человек в коже, с заклепками, с ирокезом. Но сейчас, будучи верующим человеком, пишет и поет хорошие песни.

– А вы как стали писать песни? И когда?

– Песни начал писать с первого курса университета, когда однажды пошел с туристической группой в поход по Кавказу и оказался в одной из пещер. «Кабаний провал» – в форме колбы, с узким «горлом». Начал спуск по веревке, и в какой-то момент оказалось, что подо мной – тридцать метров, а наверх вылезти я уже не в состоянии: веревка зацепилась за щель и не шла. Вот висишь над пропастью – и думаешь обо всем! Очень быстро происходит осмысление – себя, жизни, смерти... Так и написалась первая песня: когда вернулись вечером в лагерь – взял гитару, и вскоре все было готово: «Это вовсе не дождь, это бьется в пещере вода, по провалам сочится, в скале вырезая узор. Лишь страховка и Бог могут знать, оборвутся когда и веревка, и жизнь, и с пещерой начавшийся спор…» Но большинство песен, написанных в студенческие годы, я не помню. Тексты потеряны.

– А священником стали, благодаря не творчеству, но реальному случаю – так?

– Это случилось в 1982 году, когда побывал при смерти. Но Бог по Своей Любви меня помиловал, оставил на покаяние, так что теперь знаю точно: Небесный мир – существует. После выздоровления оставил работу на кафедре (заниматься всем этим стало уже неинтересно) и пошел служить Богу. В 1988 году меня рукоположили в священный сан. Заочно окончил Московскую духовную семинарию. Так и пришел к служению. Разу­меется, песни поменяли свою направленность, стали одной из форм проповедей о Боге. Хотя научная деятельность – тоже творческая и может являться формой служения Богу. Например, с 2012 года у нас при Покровском храме существует Объединение православных ученых, которое занимается в том числе научными исследованиями проявлений благодати Божией в материальном мире необычайным образом (например, структуры крещенской воды, цветения сухих лилий в Кефалонии). Некоторым людям научная доказательственная база помогает обрести понятия о Боге и о вечности.

– Не было сомнений в том, что, может, будучи священником, с песнями вообще стоит закончить?

– Были, как же! Когда меня рукоположили в священный сан, приехал к своему духовному отцу просить благословение песни больше не писать, думая, что священнослужителю это ни к чему. А он, помолившись, говорит: «Нет, пиши дальше»... Какое-то время песни не писались – и я не старался это делать. Когда есть вдохновение – вещи пишутся легко. А стараться долго и нудно – к чему? Как говорится, можешь не писать – не пиши. Около десяти лет не писал песен, а потом – пошло.

– Что-то инициировало процесс?

– Работа над песнями началась в 1999 году, когда мне пришлось пообщаться с одним богохульником-неоязычником, который по «Радио 101» хулил Христа в прямом эфире. Общение с ним меня сильно возмутило и, как итог встречи, была написана песня «Нео­язычники» («Актер за рубль хулил Христа…»). Сейчас написаны тексты для 21 диска. Мелодий, к сожалению, готова только часть – очень не хватает времени. Что же касается публичных выступлений, по благословению митрополита Воронежского и Лискинского Сергия провел пять благотворительных концертов для сбора средств на строительство детского приюта при Покровском храме. Концерты были прекращены, так как это большая нагрузка на организм.

Любит, а не наблюдает

– Батюшка, многие из ваших песен – невеселые. Для того, понятно, чтобы люди, слушая их, думали. А радостные песни могут обладать тем же эффектом?

– То, что я пишу, можно в какой-то степени назвать духовной анатомией. Мои песни – это проповеди, о чем говорят многие. Не могу сказать: это – стихи, а это – музыка. Как получается – так и получается. И радостных песен у меня тоже, по-моему, хватает.

– А хорошая, правильная песня – она всегда в какой-то степени проповедь?

– Проповедь – это та структура, которая пытается человека направить на понимание важных вещей, навести на размышления о том, чего этому человеку не хватает. И вестись проповедь может в любой форме. Мне нравятся в известной песне слова «есть только миг между прошлым и будущим» (остальное в ней – спорно). Формулировка абсолютно точная: время от рождения до смерти пролетает мгновенно. И если видеть перспективу вечности с Богом – унынию и отчаянию не бывать. Когда человек мыслит исключительно земными категориями – он как бы ставит перегородочку и за ней сидит. Это сидение за изгородью опускает человека вниз – все глубже и глубже.

– К слову о перегородочках. Означает ли это, что одиночество – негативное явление?

– Абсолютно. Человек одинок тогда, когда не понимает смысла жизни. Если он так и не пришел к Богу – он одинок.

– Но, допустим, человек живет в миру, особо не стремясь контактировать с другими людьми, но общается с Богом. И у него есть ощущение, что он не оставлен Божией милостью, что сверху за ним наблюдают…

– Нет, не наблюдают. Мы – не подопытные кролики или инфузории-туфельки. Бог – любящий, а не наблюдающий. Он любит каждого из нас и каждому хочет помочь. Но при этом у всех людей есть свободная воля, Бог ее не нарушает. Он может помочь тогда, когда человек сам того желает. А если не желает – Бог не навязывается, ждет обращения человека к Нему. Как мать ждет, что ее непутевое чадо одумается и исправится, уйдет от распутной жизни.

– Как вы считаете, где конкретно в теле расположена душа – физически? Ведь когда она болит, мы хватаемся за грудь...

– Да, считается, что душа расположена в районе груди. Но она может уходить и в пятки, и куда угодно. Все крылатые выражения, которые на этот счет в русском языке существуют, в какой-то степени характеризуют ситуацию. Душа – субстанция, которая включает в себя чувства и эмоции, связанные с восприятием окружающего мира, плюс логическое мышление. Она есть и у животных. А вот духа у животных нет – он существует только у людей и ангелов. Дух воспринимает вещи, необъяснимые логически: чувства вечности, бесконечности, гармонии и красоты.

– А почему, отец Геннадий, вы пишете под псевдонимом? И почему – Странник?

– А мы все на этой Земле странники. Не всегда же тут будем находиться. После своего помилования Богом воспринимаю себя человеком, который скользит во времени, не цепляясь за все, что есть вокруг.

– А как, интересно, вы отдыхаете? И находится ли время на это? Ведь помимо церковного служения и творческой работы, еще и приютом для нуждающихся занимаетесь, столько усилий туда вкладываете...

– Свободного времени, действительно, очень мало. Когда выдается возможность – люб­лю ходить за грибами. Кроме самого процесса, мне очень нравится непосредственно лес. Там здорово: можно подумать и помолиться...