Кроваво-красная черта

В выставочном зале Воронежского областного художественного музея им.И.Н.Крамского открыта выставка «За красной чертой», представляющая произведения русских живописцев первой половины XX века из собрания Ярославского художественного музея.

Политический момент

Зрителям предложены работы «голуборозовцев» Павла Кузнецова, Анатолия Арапова и Николая Ульянова, «бубнововалетовцев» Роберта Фалька, Ильи Машкова, Петра Кончаловского, Василия Рождественского, Александра Куприна, Александра Осьмеркина, «русских импрессионистов» Константина Коровина, Константина Юона, Аркадия Рылова, баталиста Николая Самокиша и других. Все перечисленные авторы имели успех и признание публики и критики, участвовали в крупных творческих объединениях и выставках начала XX века. Многие их работы стали хрестоматийными для истории русского искусства. А иные остались «в середнячках» (которых, к слову сказать, в экспозиции хватает). Причина? Банальная! Пресловутый «текущий момент» – политический…

Октябрьская революция 1917 года разделила на «до» и «после» жизнь не только страны. Она провела красную, а местами натурально кровавую черту под судьбами творческих людей, нередко круто изменив их. Понятно, не в один момент дело делалось: зрелые художники со сложившейся авторской манерой, собственным узнаваемым стилем, ставшим «фирменным», не только не хотели, но и не могли при всем желании за короткий срок кардинально поменять свое творческое кредо. Но… Против лома нет приема: пусть не сразу сказалось на русской живописи наступление новой эры социализма, но – сказалось! «Благодаря» чему творчество мастеров «прошлого», продолживших работать в советский период, известно широкому зрителю куда хуже.

Мнения разделились

Из истории мы знаем, что вопрос «художник и власть» в первые советские годы встал острее иных. Оставшись без частных заказов, в условиях «огосударствления» всех сторон жизни общества, деятели искусства должны были сделать непростой выбор: поддержать новую власть или не принимать ее. Мнения, как водится, разделились. Кто-то радостно приветствовал наступившие перемены, создавая произведения явно политической направленности, выполняя идеологический заказ государства – живописал производственные пейзажи и иже с ними. Другие спешно уезжали в эмиграцию. А третьи пытались переквалифицироваться в многостаночники: уходили от активной выставочной деятельности и искали себя в театре, кинематографе, педагогике, музейном деле, оставив занятия станковой живописью исключительно как хобби.

Многие художники со временем приспособились к диктату государства: ему в угоду создавали «идеологически выверенные» картины, а для себя, узкого круга друзей и единомышленников работали «отдельно», не выставляя «запретных» произведений на публику.

Так или иначе, характеризуя творчество художников поколения 1920-х – 1950-х годов, правомочно говорить о постепенном приходе их к реализму в разных его проявлениях – символическом, романтическом и, наконец, официальном «социалистическом». Эти-то любопытные «превращения» и показывает выставка в Крамского, которая продлится до 24 мая.

Тем временем

Выставка единственной картины – работы Юрия Пименова «Зимой в Москве» – открылась в Никитинской библиотеке. Показ стал частью проекта, организованного Музеем русского импрессионизма при содействии Библиотеки иностранной литературы для ознакомления жителей регионов с малоизвестными страницами русского искусства.

Народный художник СССР, лауреат Ленинской и двух Сталинских премий Юрий Пименов называл свой стиль «реалистическим импрессионизмом»: его живопись – реалистическая по сюжетам и импрессионистическая по исполнению. Однако понятие «русский импрессионизм» широкому зрителю почти не знакомо: последняя выставка русского импрессионизма прошла в 1968 году, работы авторов этого жанра никто целенаправленно не собирал.