Ниоткуда с любовью

Сегодня одна прогрессивная воронежская тусовка (не публичная, ни в каких «контактах» не сгруппированная) собирается поминать Бродского – отмечать недавнее 75­-летие со дня его рождения. Я ответила на приглашение отказом не только потому, что стихи, читаемые вслух, воспринимаю не совсем стихами (самого Иосифа Александровича в записях могу, правда, слушать сутками).

Противновато от такой гиперпредусмотрительности: свободные стихи свободного человека, сполна заплатившего за эту самую свободу, опять загоняют в рамки! Дело, понятно, по-­житейски оправданное (на памяти – «разборки» дочери Галича с поклонниками его творчества). Но с позиций Вечности, с мерками которой только и можно, по­-моему, подходить к Бродскому, попахивает тухлым. Недостойным его светлой памяти.

И тут вдруг (о, это провиденческое «вдруг»!) – противовесом и бальзамом на душу – интервью в «Новой газете» с дочерью юбиляра. 22­-летняя Анна Александра Мария Бродская-­Соццани приезжала в Россию впервые – как раз на празднование 75­-летия отца в Санкт­-Петербурге. И ответила интервьюеру, в том числе, на вопрос про авторское право. Возникший не на пустом месте: выступая в Музее Ахматовой на чествовании стипендиатов Фонда наследия Бродского, девушка однозначно высказалась против наследования этого права родственниками покойного творца. Ради свободы слова. Которая должна быть абсолютной.

«От вас ждали пафосных речей об отце, а вы выдали манифест «пиратов», – проанализировал сказанное журналист. На что дочь Бродского процитировала американского интернет­активиста и писателя Аарона Шварца: «Делиться – это моральный императив и моральная необходимость». А никак не то же самое, что «пиратски захватить чужой корабль и убить его экипаж». «Движение свободного доступа» отважно сражалось за право авторов не отдавать интеллектуальную собственность корпорациям, а свободно публиковать свои работы в Интернете, – напомнила Анна. – Так к ним сможет получить доступ любой желающий». Контраргумент про то, что сегодня девушка (у которой уже есть двухлетняя дочь Шей), призывающая сделать интеллектуальную собственность общедоступной без оплаты оной, живет за счет авторских прав на творческое наследие отца, расставило акценты еще определенней.

«Все равно я считаю, что необходимо отказываться от авторских прав, – твердила молодая американка. – Права на идеи, исследования, работы должны принадлежать всем». И еще раз призвала в союзники Шварца, утверждавшего: «Только ослепленные жадностью не согласны с этим. Нам нужно брать информацию, где бы она ни хранилась, делать свои копии и делиться ими с миром».

Дальше девушка рассказала о себе такие вещи, которые ясно дают понять: паразитировать на гениальности отца она действительно не собиралась и не собирается. Утратив иллюзии по поводу университетского образования еще в 18 лет, Анна «покинула академическую стезю, уехала в деревню». А в скором времени переезжает с семьей в Италию, со следующего учебного года начнет учиться рисованию в художественной школе в Ломбардии. Про произведения отца говорит, что они должны жить и живут своей жизнью. Его наследство – это его труды. А еще – люди, читавшие и продолжающие читать Бродского. Которых он знал и которых не знал. «Все они несут в себе немного, чуть­-чуть от жизни моего отца», – заключает умная дочь Иосифа Александровича, добавляя, что ничем в этом смысле от всех прочих не отличается. «Биологически, конечно, я несу его гены, но биологическое – не самое главное…»

Вот уж правда – ниоткуда с любовью. К истине. К миру, который без Бродского – неполный. И, значит, ко всем нам, поскольку мы этот мир населяем. На воронежских просторах – в том числе. Жаль, что даже такая щедрость поэта и его потомка не делает нас смелее и честнее.

«Когда близкий человек умирает, непросто смириться с мыслью, что ты уже не сможешь получить от него ничего нового. И поэтому я решила растянуть во времени знакомство с работами отца – буду знакомиться с ними на протяжении всей жизни, чтобы хотя бы таким образом имитировать мои с ним отношения…», – объяснила гостья тот факт, что большую часть произведений Бродского пока не прочла. И это лишь подчеркивает ее неординарность, граничащую, может, с блаженностью: нет, не всегда отдыхает природа на детях гениев...