Операция «Антиколлектор»

Беспрецедентное для нашей страны «анти­коллекторское» уголовное дело воронежские полицейские возбудили в 2014 году. Естественно, оно вызвало повышенный резонанс. А также – удивление (мягко говоря) со стороны юристов, общественности, да и самих «виновников торжества». Судебные разбирательства, продлившись более года,… не так давно «заглохли».

Вымогали или самовольничали?

Напомним читателям: в 2014 году под раздачу правоохранителей попали сотрудники Агентства по сбору долгов (АСД). Однако коллекторами правоохранители заинтересовались еще в конце 2013 года. Воронежцы жаловались в полицию на угрозы, вымогательство, применение силы со стороны уполномоченных по сбору долгов по кредитам. Но когда заявления оказывались у участковых, следовал отказ в возбуждении уголовного дела. Сотрудники АСД открещивались от претензий и убеждали стражей порядка, что «никому не звонили, не запугивали, по домам не ездили». Никаких доказательств не было. А на нет, как говорится…

Так продолжалось до тех пор, пока у полицейских не скопился целый архив жалоб, а коллекторами заинтересовались более серьезные инстанции. К уголовной ответственности было привлечено девять сотрудников организации. Потерпевшими признали 13 жителей Воронежа и области.

На предварительном следствии стражи порядка инкриминировали одному из коллекторов вымогательство в составе группы лиц. Однако такая формулировка не дошла до суда – и там речь уже шла… о самоуправстве – не столь тяжком преступлении. Часть дел и вовсе прекратили – либо по амнистии, либо по примирению сторон еще на этапе расследования.

И вот недавно Центральный райсуд Воронежа прекратил последнее из «доживших» до суда уголовных дел – также «в связи с примирением сторон». Почему же громкое, беспрецедентное разбирательство фактически сошло на нет?

Перебдели?

Ответчика судили за два эпизода самоуправства. Сотрудник АСД, попавший под суд, обучал персонал в фирме и сам звонил с угрозами должникам и их родственникам. Одной из должниц оказалась женщина, которая не смогла выплачивать кредит. Коллекторы звонили ее матери, угрожали расправой, поджогом.

Полицейские узнали о совершенно жутких случаях в работе сотрудников АСД. Коллекторы, как выяснили правоохранители, запугивали пожилую женщину шокером, угрожали ребенку, не пожалели женщину, снявшую деньги с кредитной карты на лечение малыша, угрожали смертью детей. Бригады коллекторов приезжали к должникам домой, на работу – и продолжали «убеждать»: «Порежем на ремни, подвесим на дереве, сломаем ноги, оттаскаем за волосы по всему колхозу, увидишь, как горят твои дети, отвезем твою дочь на трассу, пусть отрабатывает». Это, видимо, и называется «поговорить».

И после всего этого, вдруг – мир, дружба, жвачка? С одной стороны, все понятно. «Уболтать» заемщиков просто. Пообещать им вечное забвение долгов – и готово. Но только ли в этом причина – ведь насолили должникам коллекторы «от души»?

Здесь мнения юристов расходятся. Одни полагают, что не было достаточно доказательств вымогательства. «Замять» же дело совсем было бы уже неправильным – слишком большой общественный резонанс и слишком много жалоб. Другие полагают, что стражи порядка подстраховались, поскольку не хватает устоявшейся судебной практики.

Сотрудники одной из юридических компаний, занимающихся, в том числе, и защитой должников, полагают, что примирение – момент положительный.

– Это значит, пострадавшая сторона удовлетворена, – поясняют эксперты.

И самое главное, отмечают юристы, – урок не прошел даром. Коллекторы теперь ведут себя аккуратнее.

В середине февраля председатель Госдумы Сергей Нарышкин и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко внесли в нижнюю палату парламента законопроект, регламентирующий деятельность так называемых коллекторских агентств.

В проекте прописаны требования к таким формам юридической помощи, как взыскание долгов, а также порядок работы сотрудников таких контор, и перечислены недопустимые действия при общении с должниками.

Законопроект ограничивает общение коллектора с должником личными встречами не чаще одного раза в неделю, звонками не чаще двух раз в неделю. Запрещается общение с 20.00 до 9.00 в выходные дни, с 22.00 до 8.00 в будние дни.

«Не допускается применение физической силы, угроз ее применения, причинение вреда здоровью, повреждение имущества, психологическое давление, введение в заблуждение. Запрещено взаимодействие с несовершеннолетними и недееспособными гражданами», — отдельно прописано в документе.

Штраф за нарушение правил коллекторами предлагается повысить до 2 млн руб. Уставный капитал коллекторского агентства должен быть не менее 10 млн руб. Все коллекторы будут вноситься в реестр, который будет вести подчиняющийся правительству орган.

«Передача персональных данных должника взыскателю, который приобрел права требования по кредиту, возможна только после личного согласия гражданина. Должник в любой момент имеет право отказаться от общения с коллектором или определить своего представителя. Законопроект запрещает сообщать о долге третьим лицам или раскрывать сведения о должнике в Интернете», — говорится в законопроекте.

Заниматься коллекторской деятельностью будет запрещено людям, имеющим судимость за преступления в сфере экономики и общественной безопасности. Законопроект будет распространяться на банки, микрофинансовые организации и коллекторские агентства, сообщает «Интерфакс».

«Пока существует эта уродливая система, бороться с одной ее составляющей — беспределом коллекторов — бесполезно. Для тех, кто выбивает долги, используя биту или бутылку с зажигательной смесью, есть Уголовный кодекс. Закон, регулирующий деятельность добропорядочных участников рынка, нужен, но проблему он не решит.

Если уж что и запрещать, так это деятельность микрофинансовых учреждений. В качестве жесткой антикризисной меры, направленной одновременно на ограничение хронической бедности и на борьбу с незаконными финансовыми операциями (после чистки банковского сектора изрядная часть незаконной обналички переползла в те самые «быстроденьги»). С объявлением полной финансовой амнистии тем, кто уже попал на микрофинансовый крючок (но с черной меткой в кредитной истории — года этак на три).

Можно, конечно, сказать, что это нарушает принцип свободы экономической деятельности. Но мало кто спорит с тем, что в России ограничен оборот наркотиков. А разницы между легкими наркотиками и легкими деньгами на самом деле нет. И те, и другие дарят недоступные человеку удовольствия, вызывают зависимость, и в итоге — социальную смерть.

Правда, есть большие сомнения, что в нынешнем парламенте найдется партия, способная протащить такой закон, несмотря на его очевидный электоральный потенциал. Потому что партиям нужны не только голоса, но и деньги, а финансовые и лоббистские возможности сектора серых займов чрезвычайно велики».