Герой не нашего времени

Да, он впрямь разносторонний и многоликий – символ и одновременно конкретный, живой человек, простой солдат Великой Отечественной, главный ее герой. А именно – легендарный Василий Теркин, увековеченный в одноименной поэме Александра Твардовского. И с недавних пор обосновавшийся на сцене воронежского ТЮЗа.

Слагаемые и сумма

Поставил спектакль главный режиссер театра Вадим Кривошеев, сосредоточившийся не на военных действиях (как, впрочем, и Твардовский), а на той, магнетического притяжения, субстанции, которая зовется русской душой. Она, как известно, бездонна, поэтому постановка представляет сразу шестерых Теркиных – как несколько ипостасей, воплощений главного героя. Который – парень хоть куда: и гармошку растянет запросто, и за словом в карман не лезет, и товарища подбодрит, и здоровым честолюбием не обделен. Не говоря уж о том, что в бою храбр и умел…

Все, таким образом, проявления индивидуальности, персонифицированной личности – налицо. Вот и имеет каждый из тюзовских Теркиных свое «личное» имя; в начале спектакля исполнители представляются зрителю, называя собственные, актерские имена. И с этого момента мы воспринимаем Михаила Теркина, Олега Теркина и т.д. отдельно взятыми единицами, самостоятельными персонажами. Компания этих молодцев, подобно сумме слагаемых, дает искомый результат – полноценный образ храбреца-балагура в типовой солдатской гимнастерке.

Также на сцене – шесть женщин, подчеркнуто разных. Солдаток, боевых подруг – в зависимости от локальной художественной задачи. Типа, каждому Теркину – по своей «Катерине Матвевне»; зритель оценивает эти дуэтные отношения и в контексте всей истории, и как отдельные ее части.

Отмыться от войны

Справедливости ради заметим, что не все актрисы одинаково убедительны (как, впрочем, и Теркины), однако режиссерская задумка однозначно продуктивна: скупыми, но емкими фигурами речи и театрального искусства пишется-рисуется своего рода трагико-лирический эпос на тему «война и люди». К счастью, постановщик рассказал его без пошлого пафоса и дежурного патриотизма, следуя посылу Твардовского: «Теркин – кто же он такой? Скажем откровенно: просто парень сам собой он обыкновенный…»

Интересно сработал и сценограф (Валерий Мелещенков), предложивший лаконичное, стильное оформление сценического пространства. Никакой избыточности: фон происходящего – пожелтевшие страницы рукописи с поэтическими строчками, окружающие «поле деятельности». В гуще событий – грубый дощатый помост, установленный посредине сцены, легко и быстро трансформирующийся по ходу дела то в плот, то в танк.

Украшает постановку и душевное музыкальное оформление – песни в исполнении Гарика Сукачева, такого же, как Теркин, «простого» (но непростого!) парня. А финальная сцена, воспроизводящая банный день, звучит щемящей нотой и без того пронзительного мотива: грязь войны непременно должна быть смыта с прекрасных тел парней и девчонок, отдавших ей свою героическую молодость…