Газета,
которая объединяет

Волны «Большого террора»

80 лет назад в Воронеже поселился страх. Один за другим исчезали люди. Известные и – не очень
Рубрика: Судьбы№81 (2156) от
Автор: Владимир Размустов

КОНТЕКСТ ВРЕМЕНИ

В 2017 году мы отмечаем не только 100-летие Октябрьской революции, но и 80-летие начала периода, вошедшего в историю как «Большой террор». За короткий промежуток времени репрессии обрушились на сотни тысяч граждан, начиная от высшей партийной и военной элиты и заканчивая рядовыми рабочими и крестьянами.

Современные историки говорят об «уникальном всплеске насилия» 1937-1938 гг. Менее чем за полтора года в СССР во внесудебном порядке было осуждено около 1 млн 350 тысяч человек, из которых 681 тысяча была расстреляна. Это составляет более двух третей от всех расстрелянных за период с 1921 по 1953 гг. Ни во время коллективизации, ни в период Великой Отечественной войны не было такого количества смертных приговоров.

Историки до сих пор много спорят о причинах «Большого террора». Одни видят причины в «паранойе» Сталина, другие утверждают, что массовые репрессии были элементом подготовки к приближавшейся войне. Третьи считают, что «Большой террор» стал результатом борьбы руководства страны с властными бюрократическими кланами на местах, и напоминают о выборах 1937 года, «в тени» которых проходили массовые репрессии.

Явление крайне трагическое, но если уйти от эмоций, то правы те историки, которые пишут о совокупности причин. Несколько репрессивных кампаний разворачивались практически одновременно и влияли друг на друга, но имели разные цели и разную логику.

Одна волна репрессий – чистка в рядах партийного и государственного аппарата. Сюда попали и бывшие оппозиционеры на местах (троцкисты и пр.), и причастные к нарушению законов. Эта волна имела популистский характер. Прошло 20 лет с момента Октября, а «плоды» нового строя на уровне простого народа были не особо заметны. Показательно наказывались и чиновники, особо отличившиеся «перегибами» во время коллективизации.

Репрессии против регио­нальных «начальников» были публичными и осуществлялись через легальные судебные органы – Военную коллегию Верховного суда, суды и военные трибуналы.

Другие волны репрессий шли втайне – через внесудебные органы («тройки» и «двойки») и дали больше всего жертв.

Фактической целью так называемой «кулацкой операции» (приказ НКВД №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», утвержденный Политбюро ЦК ВКП(б) 31 июля 1937 года) была ликвидация потенциально враждебных власти элементов населения. К слову, в рамках «кулацкой операции» расстреляно очень большое число священников.

Наконец, еще одна волна репрессий была направлена на борьбу с так называемой «базой» иностранных разведок. К потенциальным помощникам вражеских разведок НКВД отнесло представителей ряда национальностей Союза.

Воронежские историки и краеведы знают, что еще в 1918 на территории Митрофановского монастыря (сейчас на этом месте главный корпус ВГУ) возник концентрационный лагерь. К примеру, в нем отбывал наказание отец знаменитого виолончелиста Ростроповича.

Главная особенность «Большого террора» в том, что репрессии были спущены на уровень региональных НКВД и партийных властей. В регионах не только корректировали списки категорий жертв, но и проводили непосредственный отбор подлежавших аресту. И выбор целей оказывался довольно-таки произвольным.

«Лимиты» (то есть предельное число людей, подлежавших репрессиям) были заложены в упомянутом приказе №00447. Дальше «инициативные» регионы получали дополнительные цифры. «Лимиты» по кулацкой операции, установленные в приказе №00447, были в конечном итоге превышены в несколько раз.

Сколько простых людей из шкурной выгоды строчило доносы на начальников, сослуживцев, соседей, «постылого мужа» – история об этом умалчивает.

Приостанавливать волны репрессий Кремль начал весной 1938 года. Замаячила опала наркома внутренних дел Н.И. Ежова, закончившаяся в следующем году его расстрелом и осуждением «ежовщины».

«Тень Варейкиса»

Применительно к Воронежу, как и по другим регионам, тема «Большого террора» обширна. Остановимся только на одном ее аспекте.

Судьба многих обитателей здания обкома-облисполкома в 1937-1938 гг. сложилась печально. Была репрессирована вся «головка». Тогда репрессии против воронежской элиты были следствием «дела Варейкиса».

В 1928 году, когда Воронежская губерния в составе других вошла в Центрально-Черноземную область, Иосиф Варейкис прибыл сюда вместе с «группой товарищей». При нем Воронежский край испытал настоящий экономический подъем.
После Гражданской вой­ны Варейкис был на хозяйственной работе, в 1930 году стал членом ЦК ВКП(б). Его переводили из региона в регион, а он мечтал выдвинуться и работать в Москве «в центральном аппарате». Но московскую «прописку» обрел лишь в тюрьме – в качестве обвиняемого в «троцкистском заговоре».

В Воронеже Иосиф Михайлович занимался коллективизацией сельского хозяйства, раскулачиванием, индустриализацией. Именно он успешно лоббировал строительство Липецкого металлургического комбината. При нем в Воронеже возник крупный промышленный «левый берег». Во времена его работы было построено в Воронеже здание самого обкома ВКП(б).

В марте 1935 году Варейкис стал первым секретарем Сталинградского краевого комитета партии. Семнадцатого марта 1935 года Центральный район Воронежа в честь покидающего его руководителя был переименован в Варейкисовский. Здесь его сменил соратник, приехавший в Воронеж с ним в одном вагоне в 1928 году: Евгений Иванович Рябинин (будет расстрелян в 1937, как и многие его подчиненные).

В январе 1937 года Варейкис был назначен первым секретарем Дальневосточного краевого комитета ВКП(б). Там он объявил о начале кампании по «решительному разгрому врагов народа» в рядах парторганизаций и в хозяйственных структурах.

А 10 октября 1937 года отозванный в Москву Иосиф Варейкис был арестован прямо в поезде. Его обвинили «в связях с троцкистами», и как один из «активных участников контрреволюционной правотроцкистской организации на территории Центрального Черноземья» Варейкис был расстрелян 29 июля 1938 г.

В 1930-е годы, еще при жизни Варейкиса, на карте Воронежа появилась улица его имени («Берег» писал об истории переименования улиц в №69 от 19.09.17 г. ). Затем ее срочно переименовали в улицу 20-летия Октября. В 1956 году, когда он был реабилитирован, в городе снова появилась улица Варейкиса.

Воронеж не вынесет двоих

В нашем городе в каждом учреждении и крупном магазине стоял его бюст. Об этом вспоминала моя мама, ссылаясь на рассказы своего отца.

Подробности истории с бюстами Варейкиса я нашел в книге липецкого краеведа Федора Чиркова «Их выбрало время», посвященной истории металлургического комбината: «…Накануне 40-летия со дня рождения Варейкиса редактор «Коммуны» Швер заказал в скульптурно-репродукционной мастерской Воронежа бюст юбиляра. …Не вдаваясь в размышления о тщеславии, Иосиф Михайлович воспринимал это как потребность дня, и скульптурное изображение первого секретаря обкома партии заняло почетное место в кабинетах партийных и хозяйственных руководителей, в клубах, красных уголках, библиотеках, квартирах жителей Воронежа и области.

И вот в перерыве между заседаниями ноябрьского (1934 г.) Пленума ЦК ВКП(б) к Варейкису обратился Сталин:

– Вы сегодня впечатляюще говорили об успехах сельского хозяйства Воронежской области, поддержали предложение ЦК об отмене карточной системы на хлеб и некоторые другие продукты.

Сталин помолчал и, глядя в упор на собеседника, глухим, тихим голосом спросил:

– Вы часто бываете в магазинах города и области?

Хорошо понимая, что этот вопрос задан неспроста, Варейкис насторожился:

– Бываю и часто, товарищ Сталин. – И добавил полушутя:

– Жена посылает.

Лицо Сталина потускнело, в глазах вспыхнул недобрый огонек. Варейкис понял: генсек крайне раздражен.

– Сколько стоит в магазине ваш бюст, товарищ Варейкис? Как часто его покупают рабочие? – с жесткой иронией произнес он.

Варейкис растерялся, опустил глаза, с трудом произнес:

– Не знаю, товарищ Сталин.

– А бюст Сталина – ходовой товар в магазинах Воронежа?

– Его покупают охотно.

– Охотно?

Варейкис, видя, что у Сталина нарастает раздражение, замолчал. А Сталин снова спросил:

– Не многовато ли два бюста на одну семью? Не отражаются ли наши бюсты на бюджете рабочих, колхозников?

Варейкис продолжал молчать.

– Подумайте над этим, товарищ первый секретарь обкома, – резко сказал Сталин и, повернувшись, быстрыми шагами направился в комнату для членов Политбюро.

29 и 30 ноября 1934 года из магазинов Воронежа и области исчезли бюсты Варейкиса. «Операцию» выполнил все тот же Швер»…

Под текст

Судьбы партийных вождей воронежского края

Из всех 15-ти довоенных первых лиц партийного руководства края восемь были репрессированы, находясь на разных должностях в разных регионах.

• Сулковский Федор Владимирович. Октябрь 1920 – январь 1921. В середине 30-х гг. работал в Комиссии советского контроля при СНК СССР. Арестован 28 июня 1937 года, расстрелян 27 ноября 1937 года. В 1956 реабилитирован посмертно.
• Носов Иван Петрович. (Март – июнь 1921) . В середине 1930-х – 1-й секретарь Ивановского обкома ВКП(б), член ЦК ВКП(б). Арестован 26 августа 1937 года, расстрелян 27 ноября 1937 года. В 1956 реабилитирован посмертно. В Иваново есть улица его имени.
• Агеев Сергей Петрович. Сентябрь 1921 – октябрь 1922. В 1930-х председатель Ивановского облисполкома, член Президиума ЦИК СССР. Арестован 15 июля 1937 года, расстрелян 22 ноября 1937. В 1956 реабилитирован посмертно. В Тюмени есть улица его имени.
• Быкин (Беркович) Яков Борисович. Октябрь 1922 – январь 1925. В 1930-х – 1-й секретарь Башкирского областного комитета ВКП(б), кандидат в члены ЦК ВКП(б). Арестован 16 ноября 1937, расстрелян 10 февраля 1938. В 1956 реабилитирован посмертно.
• Бирн Иоганн Генрихович. Февраль 1927 – июль 1928. В конце 1930-х – директор Московского института землеустройства. Арестован 19 декабря 1938, расстрелян 14 апреля 1939. В 1956 реабилитирован посмертно.
• Рябинин Евгений Иванович. Март 1935 – июль 1937. 1-й секретарь Воронежского областного комитета ВКП(б). Арестован 14 августа 1937, расстрелян 21 апреля 1938. В 1956 реабилитирован посмертно.
• Михайлов (Каценеленбоген) Михаил Ефимович. Июль 1937 – ноябрь 1937. И.о. 1-го секретаря Воронежского областного комитета ВКП(б), кандидат в члены ЦК ВКП(б). Арестован 10 ноября 1937, расстрелян 1 августа 1938. В 1956 реабилитирован посмертно.