Послал в замешательство
Куча-мала из каких-то жутких тряпок, палок, пластиковых фрагментов неопознанных предметов, пузырьков, растянутых трикотажных шапок «в ассортименте», фигурок разномастного зверья, «прижившегося» там и сям.
Нагромождения из отвратительного вида и качества детских игрушек, аляповатых цветных пятен (на полотнах) и кривых линий (на рисунках), лишенных намека на смысл, тем более здравый. Стеклянные кубы с винегретообразным содержимым (макеты-панорамы), взрывная драматургия существования которого (содержимого) в небольшом замкнутом пространстве отсылает к психофизике обитателя психушки…
Все это – она: новая выставка работ воронежского художника Ивана Горшкова «Мои родные милые места», развернутая в арт-галерее Камерного театра.
Слабонервным не смотреть
Совмещать несовместимое – его неистребимое кредо, о котором можно рапортовать, аки Ильф и Петров: всегда! Не было случая, чтобы неожиданный и яркий Иван Горшков отказал себе в удовольствии атаковать зрителя «посылом к замешательству» (выражение самого художника), предлагая виртуальному оппоненту разбираться с изобретаемыми культурными кодами. Горшков даже на сборных выставках – острый, раздражающий все, с позволения сказать, рецепторы наблюдателя. Что уж говорить о выставках персональных, об очередной из которых – сегодняшний разговор.
– Вы, наверное, узнали в названии выставки строчку из известной песни Юрия Антонова, – обратился Иван к журналистам, собравшимся на открытии. – Это игра слов такая, ирония; пейзажи и композиции, представленные на выставке, кажутся невозможными и невообразимыми только на первый взгляд. Если же неспешно покопаться в глубине души – поймешь: они действительно милые и родные, хотя не подразумевают конкретных геолокаций. Речь тут о вымышленном, гипотетическом миропорядке – он имеет место быть либо в далеком будущем, либо в далеком прошлом. Возможно – в параллельной реальности, в воображении.
Никакие фантазии никакому художнику, естественно, не возбраняются. Поэтому, когда Иван говорит про «знакомые, с детства привычные образы», выступающие, благодаря этой самой фантазии, «в совершенно непривычных сущностях и с новым месторасположением в мире» – его концептуальную речь воспринимаешь как теорию, предлагающую «через выстраивание воображаемого лучше понять природу вещей».
Театральный «кубизм»
Про то, как рождаются столь неординарные и дерзкие работы, художник рассказал довольно скупо: это, если коротко, дело интуитивное. В плане замысла и его воплощения. А что до атрибутов, из которых собираются объекты, – их приходится тщательно выискивать где ни попадя. Так, в какой-то замшелой торговой точке за бесценок «оторвал» наш автор по случаю пару десятков шапок – их полукруглая, мягкая форма, дескать, сама диктует оформление, смешное и вольное. А, к примеру, за меховым, пластмассовым или резиновым безобразием, нагло выдаваемым за детские игрушки, отправляется в обычные магазины. Чего, в самом деле, далеко ходить – этим добром все «профильные» витрины завалены.
– Как-то взял в такой поход с собой друга, – откровенничал художник. – Тот как увидел, что выставлено на полках – обомлел. А вдруг, говорит, это дети увидят?!
Про зверушек, поголовье которых в горшковских пейзажах исчисляется десятками, Иван поясняет: однажды понял, что использование этих фигурок в работах одухотворяет любой пейзаж и приподнимает его на «надземной», метафизический уровень, наделяя бесчисленными вариантами прочтения. А свой эффектный «кубизм» – заключение макетированных композиций в прозрачные конструкции из стекла – определяет как прием, однозначно пришедшийся ко двору: именно в театре такая декоративность – как нельзя кстати. Оценить ее могут все желающие – в срок до 11 февраля. Арт-галерея работает ежедневно, кроме понедельника, с 12.00 до 17.00, вход свободный.
