Газета,
которая объединяет

Запад-Восток

Пять эпизодов на военном пути красноармейца Ивана Замятина
Рубрика: Социум№43 (2215) от
Автор: Александр Зиняков

Иван Алексеевич Замятин – представитель поколения, встретившего начало войны уже в солдатской форме. Родился в 1921-м в расположенном близ Воронежа селе Хохол. Успел поработать в колхозе «Великий Октябрь», а в октябре 1940-го был призван на срочную службу, в артиллерию. К лету 1941-го вдоволь изведал сопутствующих службе тягот – спасибо командирам, придерживавшимся правила: «тяжело в учении – легко в бою». Не исключает, что благодаря этому и остался жив.

ЭПИЗОД 1-Й. 22-24 ИЮНЯ 1941-ГО

…22 июня 1941 года навсегда отложилось в памяти ветерана. Частично оттого, что он уже в тот день оказался в шаге от гибели.

Ночная тревога эмоций не вызвала. Слова «война!» в казарме не прозвучало, а подобных подъемов за службу случалось столько, что, казалось, без разницы – одним больше или меньше. Поэтому, прихватив, как положено, противогазы и винтовки, бойцы погрузились на машины и – вперед. На охрану военного аэродрома.

Любопытные нюансы Замятин заметил сразу. По периметру аэродрома без единого включенного фонаря бойцы были расставлены в пределах визуальной видимости. Почему так – Иван Алексеевич понял через час, когда услышал приближающийся гул самолетов, а все вокруг неожиданно осветилось. Это немцы в предрассветную мглу сбросили на парашютах осветительные ракеты. А затем началась бомбежка, и моментально прозвучала команда «в укрытие!».

Замятин залег в яме невдалеке от караульного помещения. Грохоты взрывов не испугали: артиллеристы к ним привыкают еще на учебных стрельбах. Но когда очередная бомба попала в караулку, то обломки от нее завалили укрытие солдата. Винтовка и прилетевшие от караулки бревна вжали в землю.

Возможно, потерявший сознание солдат так и погиб бы в первое военное утро, но засыпавший его строительный мусор одновременно и спас от шального осколка во время продолжавшейся бомбардировки.

Когда очнулся и услышал абсолютную тишину, попытался выбраться. Не удалось. Тревожно стало, когда провел на голой земле полные первые сутки. Уж это Замятин точно знал – смену дня и ночи через щели завала различить можно. В пределах видимости ни разу не мелькнула даже одинокая человеческая тень. Не привлекли ничьего внимания и крики о помощи. Так прошли и вторые сутки. А на третьи, когда через щель он увидел проходившего мимо человека, то стал кричать, как ему казалось, изо всех сил.

Его услышали, вытащили, что-то спрашивали, а он все не мог понять, что ему говорят. Оказалось, из-за контузии надолго потерял слух.

ЭПИЗОД 2-Й. ИЮЛЬ 1941-ГО

Если июнь запомнился Ивану Алексеевичу из-за того, что он оказался заживо «погребенным», то июль – хождением по лесам. Нет, не партизанил. Просто выходить артиллерийской части из окружения под Ржевом по открытой местности, когда днем в небе господствует вражеская авиация, а дороги забиты беженцами – та еще задачка. Повезло, что помог их батарее офицер из местных. Повел лесами, так называемыми «козьими тропами».

Вышли к городу Калинину, когда рядом с ним уже находились немцы. И что тогда удивило – здесь фрицы перестали проявлять доходившую до наглости напористость, присущую им в первые дни. Видимо, уже осознали, что война в СССР – это не прогулка по Европе. Все ограничивалось артиллерийскими перестрелками.

ЭПИЗОД 3-Й. КОНЕЦ АВГУСТА 1941-ГО

Их батарею перебросили под Смоленск. Сразу на передовую, на танкоопасное направление.

В какой-то момент орудие стало капризничать. И разгоряченный обстановкой наводчик Замятин, не услышав выстрела после очередного своего доклада о том, что «цель поймана!», снял с себя мешавшую при резких движениях каску. Решил поинтересоваться, в чем дело, да и помочь при необходимости. И в ту секунду невдалеке разорвался снаряд.

Ударной волной его приподняло в воздух и бросило головой прямо на орудие.

Что могут решить сослуживцы, увидев, что боец с окровавленной головой лежит без каких-либо признаков жизни? Только одно – отвоевался. И потому его тело быстро, чтобы не мешалось, перебросили за боковую бровку бруствера.

…Бой еще продолжался, когда сознание вернулось к Замятину. Поняв, что смерть махнула на него рукой уже повторно и что он не в своем окопе, полез туда и… замер. Оказалось, пока он был в отключке, вражеский снаряд угодил прямо в месторасположение его артрасчета. В живых остался лишь заряжающий. Он-то и рассказал Замятину, почему его «выбросили» за бруствер...

ЭПИЗОД 4-Й. МАЙ 1945-ГО

Немцы защищали Восточную Пруссию ничуть не менее самоотверженно, чем советские войска Москву, Ленинград и Сталинград. Но время нацистских побед закончилось, а нашим артиллеристам скучать из-за нехватки снарядов теперь уже не приходилось.

…Артрасчет Замятина готовился к очередному наступательному бою. «Поутюжить» окопавшихся фрицев – это и себе настроение приподнять, и спасти от возможной гибели кого-то из атакующей пехоты. Так что артрасчет не ленился. И вдруг – до невозможности радостное сообщение: война кончилась!!!

Ну а спустя какое-то время воинскую часть, где служил Иван Алексеевич, погрузили со всей техникой и запасами сухого пайка на железнодорожные платформы и отправили на восток. Куда конкретно – не знал никто.

ЭПИЗОД 5-Й. АВГУСТ 1945-ГО

Когда проехали Москву, полковой комиссар обратился к бойцам с речью. Мол, да, фашистов разгромили. Но остались японцы, некогда оккупировавшие Сахалин и продолжающие наглеть в отношении СССР.

Сообщение было, конечно, не из радостных, но, по воспоминаниям Ивана Алексеевича, бойцы отнеслись к этому без особых эмоций: надо – значит надо.

Доехали до Татарского пролива, погрузились на баржи и – до города Александровск на Сахалине.

И снова пришлось воевать. Вплоть до города Сикука (ныне г.Поронайск), где замятинский артрасчет наблюдал со своих позиций, как японцы грузятся на пароходы и отчаливают от острова.

3-го сентября 1945 года дважды контуженный и однажды раненный Иван Алексеевич Замятин был демобилизован из рядов Вооруженных Сил СССР. А родная тетка, проживавшая на тот момент у берегов Татарского пролива в городе Советская Гавань, сумела убедить свою «кровиночку» остаться жить на Дальнем Востоке.