Газета,
которая объединяет

Детский крестовый поход

История уличных драк в 70-е развивалась по законам большой геополитики
Рубрика: Социум№72 (2437) от
Автор: Александр Саубанов

Я так скажу: кто выжил в 70-е годы в Лисках, тот 90-х и в Воронеже не боялся. Это в облцентре начало 70-х было периодом экономико-культурного подъема перед окончательным уходом в штопор позднего застоя: строилось Воронежское море, Крытый рынок, переживала расцвет электроника, тиражи газет и стихотворных сборников били рекорды…

Но лискинские подростки обо всем этом не знали, для них было главное – выжить и победить в войне всех против всех.

НИ БОГДАН, НИ СЕЛИФАН

Лиски тогда назывались Георгиу-Дежем, и почему появилось на Дону такое дикое для русского уха сочетание, тоже редко кто мог объяснить. Это переименование было частью большой политики. Надо было сделать реверанс румынским товарищам, но не слишком низкий – не настолько, чтобы переименовывать, к примеру, Калининград.

Да и социальный статус городских окраин был таким же переходным и невнятным – ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Одноэтажные улицы на песчаной террасе Дона в 30-60-е годы заселили выходцы из окрестных деревень, которые принесли в одноэтажные слободки сельский уклад жизни. Да что там: некоторые крыши крылись камышом и соломой до 80-х годов.

Но младшее поколение, уже оторванное от земли, легко деклассировалось. Дети недавних крестьян начали спиваться и массово ходить в тюрьмы. Сидели по мелочам: за драки, хулиганство, за украденные пяток кур или мешок комбикорма – не преступники, а так… Как неодобрительно выражались старшие, шпана лисянская.

Но этого статуса оказалось достаточно, чтобы, вернувшись из ближних зон в наколках, с блатными интонациями в голосе, лисянская шпана установила свои законы. Вокруг каждого сплачивалось хулиганское сообщество, в котором иерархию определял в основном возраст. У каждой группы было свое насиженное место под многочисленными тополями, где шла игра в карты, «жожку» и в «пожара». Бандами, в полном смысле этого слова, они не были, но при удобном случае всегда демонстрировали сплоченность и силу.

К слову, что бы ни говорили про армию, но отслужившие в ней почти никогда не возвращались под эти тополя.

«ВОЙНА ПРЕСТОЛОВ»

К началу 70-х территория Дежа была поделена между молодежными группировками. Началась эпоха войн, малозаметная для взрослых, почти не замечаемая властями, но критически важная для нас – к тому времени уже боеспособных подростков.

Мать у меня работала в Клубе речников, я ходил, как в школу, на каждый новый фильм и в лицо знал кое-кого из местных – ребят с Зеленой Горы. Я продолжал ходить в клуб, когда раздел города уже состоялся, и «Зеленка» стала враждебной территорией для нашего Прома. Но однажды после сеанса индийского кино случилось то, что должно было случиться: за мной погнались по аллее парка и напали сзади четверо. Они были ровесниками, но ниже меня на голову, их попытки разбить мне нос не увенчались успехом, но было страшно обидно.

– Что вы делаете, я же свой! – обратился я к нападавшим, все еще надеясь, что произошло какое-то недоразумение.

Мне объяснили. Ихний зеленогорский друг пошел к девчонке на Промкомбинат, где и получил по полной. Друг вернулся домой и привел с собой полдюжины бойцов, которые крепко проучили промовских. А теперь Промкомбинат объявил, что вечером приведет сюда наводить порядок 30 человек.

Вечером того же дня я видел, как собранное войско шло в сторону Зеленой Горы. Впереди шагали четверо или пятеро здоровых командиров, которые поигрывали цепями и кастетами. За ними, растянувшись двумя шеренгами, шли молодые пацаны с палками. Шли молча, чтобы раньше времени не привлечь ничьего внимания.

Драка, говорят, была жестокая, и в ход пошло доселе молчавшее огнестрельное оружие – поджигники.

КОЛЕСО ИСТОРИИ

По именам районов можно было изучать промышленную историю города. МЭЗ, Сахзавод, Промкомбинат, ТЭЦ, Мелбугор… Хроника уличных войн между ними развивалась по всем законам мировой истории. Скоро главарям стало понятно, что обмен боевыми рейдами – тупиковый путь, и стали появляться союзы и блоки разных районов, впрочем, недолговечные. Кого-то опять били на чужой территории – и на его защиту поднималась улица. Сегодня я мог снова идти в Клуб речников – потому что Красная и Зеленая Гора вступали в альянс против Мелбугра и со мной снова радостно здоровались недавние обидчики, участливо интересовались, не слишком ли я пострадал в прошлый раз от их кулаков. А назавтра я снова мог наловить оплеух от этих же ребят. Потому что где-то созрел сепаратный мир или локальный конфликт. Личность была ничто, интересы уличной геополитики – все.

Чтобы дать своим подданным психологическую передышку, главари организовывали даже что-то вроде международной конференции – брали пару ящиков портвейна, ехали в лес, сообща раскумаривались и клялись друг другу блюсти мир. И это действительно на некоторое время помогало. Пока опять кто-то из парней не был бит под окнами любимой…

А я словил пригоршню дроби из поджигника вообще не из-за чего. Вышел за калитку, увидел, как в переулке маячат две фигуры, и тут раздался негромкий выстрел, по правому боку будто хлестанули кнутом.

В летней кухне я исследовал рану: дробь легла на удивление кучно, но совсем неглубоко; едва пробила кожу. Я выковырял свинцовые шарики ножом и залил поврежденное место зеленкой. Как же так, думал я, эти отморозки творят беспредел, а у самих нас чуть ли не игрушечные пистолеты. Вот что было обиднее всего.

КОНЕЦ «ВОЙНЫ ПРЕСТОЛОВ»

Описание последних битв достойно отдельной саги. Летом 1974-го бесконечные стычки породили девятый вал, пришедший с Зеленой Горы: около сотни человек с прутами и обрезами разгромили промовский клуб имени Маяковского, несколько человек угодили в больницу.

На следующий день не меньше 200 человек наших шли по улице 40 лет Октября, за ними на почтительном расстоянии следовал участковый и палил из пистолета в воздух. На него не обращали внимания. По дороге завернули на кладбище, где разобрали на железные пики несколько оградок.

В клубе шли танцы, народу было полно. Эвакуироваться через узкий проход местные не успевали; просто заперлись в зале и стали вооружаться стульями. Вскоре даже добротная дверь сталинского ампира не выдержала ожесточенного натиска; началась страшная месть.

Спасли танцоров менты, которых все уже отчаялись ждать. Они подтянули силы из соседних районов, клуб по всему периметру окружили «пазики» и «бобики». Пацанва из двора легко разбежалась, сиганув через частные заборы, но почти всех, кто был в зале, повязали.

Государство, наконец, обратило внимание на «войну престолов» и быстро навело порядок.

В конце концов, в своей массе это были лишь дети, которым суждено было еще не раз измениться в этой жизни.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Когда мой друг после четырех лет отсидки вернулся в город, то уже не увидел тех сражений, в которых он по дури всадил заряд дроби в живот залуженскому парню. И вместо того чтобы сколачивать свою банду, он занялся торговлей, позже получил статус коооператора, предпринимателя – и теперь он один из самых успешных бизнесменов города и надежный налогоплательщик.