Газета,
которая объединяет

Школа для всех

Почему инклюзия должна стать обыденностью в образовании, а не особым маршрутом
Рубрика: Социум№22 (2483) от
Автор: Ирина Лазарева

Воронежская область одной из первых включилась в работу по развитию инклюзивного образования, сейчас по адаптированным программам обучаются более 6 тыс. детей (из них 4 тыс. – школьники, 2 тыс. – воспитанники детских садов). Но даже флагманы сталкиваются с трудностями.

Их обсудили на региональной практической конференции «Инклюзия на практике в дошкольном, школьном и дополнительном образовании. Опыт. Проблемы. Перспективы». Почему инклюзия требует педагогического творчества и может спровоцировать травлю, узнал корреспондент «Берега».

ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ

Аня – артистичная девочка, занимается вокалом, декоративно-прикладным творчеством и художественной гимнастикой. Окончила девять классов общеобразовательной школы, а могла бы туда и не пойти. Ее мама Жанна Беннер долго терзала себя сомнениями – а стоит ли девочку с синдромом Дауна отдавать в обычный сад, а затем школу?

– Тогда, десять лет назад, ни о какой инклюзии и речи не шло. Я была уверена, что нам нужно специализированное учреждение, где будет расписание необходимых занятий. Но однажды на прогулке я увидела, как бабушка с внуком идут и что-то все время повторяют. Я поняла, что дети с особенностями развития имеют хорошую подражательную способность, они обучаемы, – рассказала Жанна Беннер. – Мы оказались первооткрывателями инклюзии в своей школе.

Сегодня говорят, что знакомство класса с ребенком, имеющим особенности, должно быть подготовлено, но в случае с Аней все произошло стихийно. Жанну спрашивали – не боится ли она, что ребенок станет «грушей для битья», что девочку будут дразнить. К чему ей этот стресс? И мама села с дочкой за одну парту.

– Ходила с ней целую неделю, но потом поняла, что мешаю ей погружаться в учебный процесс. К счастью, с агрессией и жестокостью мы не столкнулись, хотя тоже были неприятные моменты. Как-то над Аней посмеялись, что она не умеет бегать, у нас состоялся серьезный разговор. Я объяснила ей, что у каждого свой талант. Пусть она не умеет бегать, зато хорошо поет, – вспомнила Беннер. – Родители тоже по-разному реагировали, кто-то подходил к учительнице и говорил, что из-за Ани их дети станут хуже учиться, предлагали даже, чтобы мы забрали документы. Педагог четко дала им понять, что этот процесс – инклюзии – уже необратим, это норма жизни. Если бы ушла Аня, пришел бы другой ребенок.

БЕЗ ПРАЗДНИКА, НО С ПОДХОДОМ

Понятие инклюзивного образования появилось в законе «Об образовании» в декабре 2012 года, и детей с ограниченными возможностями здоровья повсеместно стали включать в образовательный процесс, при этом сохранив и коррекционные школы. Как пояснила директор ГБУ ВО «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи» Ольга Недорезова, в регионе работают 444 тьютора – по этому показателю Воронежская область опережает многие другие. В состав центра входит Центральная психолого-медико-педагогическая комиссия, которая помогает школам в реализации адаптивных программ, консультирует на тему, как взаимодействовать с детьми разных нозологий и как их принимать в классах.

– Один из минусов, препятствующих развитию инклюзии, заключается в отсутствии инклюзивной культуры в школах. Конечно, сейчас инклюзия «подготовленная», почти не встречается такого, чтобы ребенка с ОВЗ привели в класс – а там как хотите, но сохраняется неполное понимание процесса, того, каким он должен быть, – говорит организатор конференции, руководитель НКО «Перспектива» Тамара Харсеева. – Не надо из этого праздник устраивать, ведь суть в том, чтобы на особенности таких ребят перестали обращать внимание.

Многое зависит не только от учителя, который старается объединить класс, но и от родителей. Сама Тамара воспитывает сына с тяжелым нарушением слуха. Рассказывает, что, когда привела его в школу, не кричала на каждом углу про льготы, мол, «у меня ребенок – инвалид, и я не буду сдавать на шторы». Напротив, учила сына жить в социуме и сама не отделялась: старалась быть среди всех.

– Дети с инвалидностью, особенно с ментальной, могут оказаться в ситуации буллинга. Так же как и родители. Кому-то всю жизнь приходится буквально отвоевывать право их ребенка учиться вместе со всеми – так, к сожалению, бывает. Здесь как раз и проседает культура инклюзии. Мы полагаем, что необходимы родительские просветительские группы, – пояснила Харсеева.

– Такая школа должна стать повседневной жизнью, причем для всех участников образовательного процесса. При инклюзии должно быть комфортно и особенному ребенку, и нормотипичным детям, – считает международный эксперт инклюзивного образования, учитель высшей категории из Москвы Екатерина Романова.

ОБОБЩИТЬ ОПЫТ

На региональной конференции затронули также вопросы, касающиеся разно­образия адаптивных программ (в зависимости от нозологии), профилактики эмоционального выгорания у родителей детей-инвалидов, а также

педагогов, сферы дополнительного образования, где, уверены специалисты, еще больше возможностей для развития инклюзивной среды. Своим опытом поделились педагог «Реальной школы» Татьяна Вовчаренко, руководитель инклюзивного театра-студии детского мюзикла «Наш город» Любовь Бугакова и педагог-психолог областного центра реабилитации «Парус надежды» Инна Абаджян.

Форум состоялся при поддержке областного департамента образования, фонда президентских грантов и собрал около 120 участников из Москвы, Курской, Тамбовской, Орловской областей – как очно, так и онлайн.