Командир машины боевой

Девяносто-однолетний Николай Николаевич Борисов имеет множество наград и званий, но звание Почетного гражданина считает для себя самым главным.

– На войне все достойны, а тут я стал одним из немногих в миллионном городе, – говорит Николай Николаевич.

К трудностям Коля был приучен с самого детства. В семилетку он ходил за три километра, а в среднюю школу – за семь. Ведь жила его семья в самой глубинке во Владимирской области. Когда парень был в 10 классе, его призвали на фронт.

– Никаким добровольцем я не был, героизма себе не приписываю. Призвали – пошел, – говорит ветеран. – 11 месяцев длилось обучение в танковом училище. Потом мы получили танки, и в ноябре 1943 года я прибыл на фронт. Войну я начал под Киевом, а закончилась она для меня под Прагой.

Сначала Коля Борисов командовал танком, затем – танковым взводом, а в 20 лет – танковой ротой. Но за этим стремительным взлетом – пот, кровь, боль…

«Вижу, что нам хана»

Танкистов называли смерт­никами. Но сами они с этим спорили, хоть и часто оказывались на волосок от гибели. Николай трижды выпрыгивал из горящего танка, дважды его раненого вытаскивали товарищи. Было по-настоящему страшно.

Однажды танкистов отправили в тыл врага для поиска пропавших советских десантников. Почти всю ночь кружили железные машины, но потерявшихся соотечественников так и не нашли. Командир группы принял решение возвращаться к своим, так как до рассвета оставалось всего несколько часов.

– Мы въехали в какую-то украинскую деревню. Ночь, темно. И смотрим, везде стоят немецкие танки. Их минимум в два раза больше, чем нас. Жуткий холод у меня по спине пробежал, такое только от страха бывает. Показалось, что даже танкистский шлем у меня на голове поднялся, потому что волосы зашевелились. Я своего механика бужу, спрашиваю у него: «Савин, посмотри на улицу. Что видишь?» Он от ужаса побелел. «Вижу, что нам хана». По правде сказать, мы все так думали. Но тут, не сговариваясь, наши солдаты начали по немецким танкам палить. Фашисты стали выскакивать, многие в нижнем, потому что спали. Их сон нас и спас. Сначала мы стреляли, потом стали убегать, ведь немцы уже сообразили, что произошло, – возвращается к событиям самой страшной ночи в жизни Николай Николаевич.

Скоро немецкий снаряд подбил танк Николая. Бойцы выпрыгнули из горящей машины, у каждого пистолет и по две гранаты. До рассвета оставалось не больше двух часов, именно столько времени отделяло экипаж от неминуемого немецкого плена, и солдаты приняли решение попробовать прорваться к своим. Сначала они бежали, потом шли, потом практически ползли по снегу. Когда услышали русскую речь, не поверили своему счастью.

– Все говорили, что вроде везучий я, – улыбается Николай Николаевич. (А ведь в конце войны он чуть не умер, не дожив до победы всего несколько месяцев. – прим. авт.) – Когда мы вошли в Германию, деревни стояли пустые, население было эвакуировано. Вот идем сто километров, а ни одного человека. Дома стоят брошенные, красивые, богатые. Для советских людей такое непривычно, нам было очень интересно, как другие страны живут. Решили мы как-то в дом зайти, посмотреть, что там внутри. Хожу я, значит, по пустым комнатам и коридорам, открываю дверь в спальню, а там стоит немец с возведенным автоматом. Реакция не подвела меня – быстро упал на пол, выхватывая в этот момент пистолет. Услышал над собой очередь и сам нажал на курок.

Исключительный человек

Николай Николаевич получил два ранения. Одно из них его чуть не погубило.

– Меня в госпиталь привезли с осколком в ноге. Везли долго: и на телеге, и самолетом, и на машине. 10 дней транспортировали меня, нога распухла, синяя вся была, я сам в бреду с температурой 40. Врачи настаивали на ампутации, но я не дался. Думали даже, что не выживу. И спас мне ногу доктор один, он решился мне операцию делать. Сказал, если в первые три дня после нее не умру, жить буду, а еще вручил мне осколок, который извлек из ноги. Этот кусок весь в вате был, потому что он через ватные штаны прошел. И в крови. Врач мне и ногу, и жизнь сохранил, а я имени его не помню, зато помню медсестру Наташу. Такое имя и у жены моей было, – рассказывает Николай Николаевич.

Когда солдат пошел на поправку, его отправили в Баку, восстанавливаться в госпитале. Там за ним присматривала старшая медсестра Генриетта. Она постоянно интересовалась здоровьем бойца, выходила с ним на городской рынок, хотя это было запрещено. На выписке молодые люди обменялись адресами, но после войны все же потерялись. Письмо от Генриетты пришло Николаю Николаевичу только через 20 лет. Начиналось оно словами: «Надеюсь, что вы живы, исключительно хороший человек!» Медицинская сестра работала во Львове, куда уехала вместе с мужем.

«Города не было, только руины»

Возвращаясь из Баку, боец впервые увидел Воронеж, это было 20 августа 1944 года.

– Города не было, только руины. Смотрел я на все это и думал: а где же люди живут? В землянках да подвалах. Каково им там? – вздыхает ветеран. Тогда нельзя было представить, что именно Воронеж станет для Николая Николаевича таким родным.

После войны Николай Борисов служил в разных уголках планеты, ушел на пенсию в 58 лет, обосновался в Подмосковье. Но судьба привела его в город, который так поразил его еще в военные годы.

Переехал Борисов в столицу Черноземья восемь лет назад, когда тут обосновались дочка с мужем и внуки. Здесь Николай Николаевич сразу примкнул к ветеранскому движению и стал одним из самых активных его работников. До этого он также работал с ветеранами, считая, что нужно обязательно сохранить память о войне для потомков. До сих пор танкист поддерживает связь со своими товарищами-ветеранами в Наро-Фоминске. Кстати, с одним из своих друзей Николай Николаевич познакомился в страшные военные годы.

В этом году Николай Николаевич представлял Воронежскую область на параде Победы в Москве.

– А в 2000 году 9 мая я прошагал по Красной площади своими ногами! Мне тогда было 73 года, и надо сказать, это было непросто! – признается Николай Николаевич. А началась история его парадов еще в 45 году. Он командовал танком на первом параде Победы.

Сейчас Николаю Николаевичу 91 год, но, глядя на него, думаешь, что паспорт врет. Ветеран очень бодр, веселится и шутит. Он автор нескольких книг, ведет активную жизнь и постоянно общается с молодежью. Говорит, что его секрет – спорт. Раньше он был одним из лучших в офицерском многоборье. Сейчас Николай Борисов очень много ходит пешком – в день по 10000 шагов – и делает гимнастику. Почетный гражданин Воронежа уверен, что должен «держать марку»:

– Я – победитель! Я по улице должен идти с приподнятым подбородком!