И вновь продолжается бой!

Держу в руках снимок военных лет: симпатичный паренек в гимнастерке, совсем еще молоденький. Густой чуб волной, прямой, открытый взгляд, упрямая складка рта. На груди – боевые награды. Если поискать слово, которое наиболее точно передает впечатление от сфотографированного бойца, получится – «мужественность». И юный возраст проявлению этого качества не помеха, все дело в обстоятельствах…

Над портретом – короткая, но емкая надпись: «Герой нашей части». Под изображением – еще одно пояснение, в одну строчку не уложившееся: «Гвардии старший лейтенант Комов И.И. Командуя танковым взводом, он уничтожил за время войны 5 немецких танков, 4 бронемашины и подавил 3 вражеских артбатареи…»

На фронте и в тылу

Житель  поселка Таловая Иван Иванович Комов – из числа воистину великих, не побоюсь этого слова, ветеранов Великой Отечественной. Тех, которые – герои не только «нашей части». И даже не только нашей страны. Эти немногочисленные по нынешним временам люди – Бойцы с большой буквы, для которых война все еще не кончилась. И не кончится никогда. Именно поэтому так живы в памяти защитников Родины, побывавших в самой гуще ожесточенных сражений, не только глобальные вехи, но даже малейшие эпизоды «страшных лет России…» Именно поэтому для них современность во всех ее проявлениях поверяется событиями военного времени. И оценивается по его меркам: человек, прошедший ад передовой, переживший тяготы и невосполнимые потери, имеет, согласитесь, на это полное право.

– Наша  семья в 41-м году состояла из десяти человек, – вспоминает Иван Иванович. – Отец, мать, бабушка и семеро ребятишек. Когда началась война, отца, старшего брата и меня призвали в армию. Отца в составе стрелковой дивизии отправили пешим ходом до Саратова, а оттуда – на оборону города Ленинграда. Я попал в Ульяновское танковое училище. Старший брат оказался сразу же на фронте. И спустя некоторое время был тяжело ранен, остался без ноги. Еще раньше погиб в кровопролитном сражении отец. А в конце 42-го в армию призвали третьего брата – с войны он вернулся инвалидом.

– Как складывалась ваша военная судьба на первых порах?

– После окончания училища в 42-м году мы, уже офицеры, приняли боевые машины, танки: это был 62-й тяжелый танковый полк прорыва. Немцы тогда рвались к Москве, и нас незамедлительно направили на фронт. В боях на Курской дуге я был тяжело ранен, провел многие дни и ночи на больничной койке. А после выздоровления вернулся в свой полк.

– Знали о том, что в это время дома происходит?

– Знал  только, что дома осталась мать с четырьмя детьми. Самой старшей сестре было всего 12 лет. Так что тем, кто жил в тылу, было не легче, чем нам, ушедшим на фронт защищать родную землю. Женщины, имея на руках по нескольку детей, работали на полях. Пахать и сеять приходилось на коровах. Какой там урожай мог быть? Да и то, что с великим трудом удавалось вырастить, не всегда убиралось с поля. Чем кормить детей?.. В двенадцати километрах от нашего села под зиму осталось неубранным картофельное поле. Брат и сестра ходили туда, собирали вымерзшие клубни. Мать их промывала, сушила – и из этой гнилой картошки пекла лепешки.

– Не зря ведь говорят, что война стороной не обошла никого…

– Не  счесть и не описать всех утрат, что принесли на нашу землю фашисты. От их пуль, снарядов и бомб рекой лилась кровь. А еще – слезы наших матерей, жен и детей. До сих пор тяжело вспоминать об истории одной маленькой девочки – звали ее Таней. Однажды мы на фронте получили посылку из интерната – от детей-сирот, родители которых погибли во время войны. Их воспитатель писала: «Дорогие воины! Сегодня в нашем интернате каждому ребенку выдали по одной конфете. Но дети решили отослать их вам в этой посылке. Каждый подходил к общей тарелке и клал на нее свою конфету. А маленькая Таня положила конфету в рот и прошла мимо. Но потом постояла и вернулась, чтобы отдать свою долю…» У нас, людей, закаленных в боях, наворачивались слезы от этого письма.

Выбрал жизнь

– Доводилось слышать от ветеранов и о других впечатлениях от войны: там, дескать, случалось такое, что обижало и ранило без свинца. Есть, что рассказать на этот счет?

– Есть : это касается наших пленных. Освобождая с боями родную землю, мы знали и видели: немцы увозят в Германию много наших людей. В основном – молодых девушек и мальчишек-подростков. Нам же пришлось потом их освобождать. И видеть, как они живут, работая у высокопоставленных немцев, пришлось тоже: голодающими эти люди не выглядели, имели обувь и одежду. Не умирали от голода и те, кто трудился на немецких фабриках и заводах. Да, они были подневольными. Но ведь именно они производили те самые бомбы, снаряды, мины, патроны и гранаты, которые убивали наших бойцов, моих товарищей. Некоторые пленники оказались настоящими патриотами своей родины: убегали в партизаны, в отряды маршала Тито и полковника Свободы. Но в основном наши подневольные люди крепили немецкую оборонную промышленность.

– Может, многие просто не имели возможности убежать из лагерей? Там ведь охрана как лютовала!

– Все  возможности для побега были! И – из лагерей, и особенно – от хозяев, на которых пленные работали. Я тут процитирую книгу «Незабываемое» одного из односельчан, пережившего немецкий плен. Он пишет: «В лагере было очень беспокойно. Все чаще налетала авиация союзников на немецкие города. Бомбили и Кенигсвинтер с большими разрушениями. После воздушной тревоги, особенно ночной, до утра мы находились в лесу». Получается, никакой охраны в такие моменты не было. А возможность убежать к партизанам – появлялась. Однако не все спешили ею воспользоваться – снова и снова возвращались на работу к хозяевам. Потому что не родина дорога была, а собственная жизнь.

– Приходилось вам лично знать тех, кто рискнул бежать от немцев?

– Конечно ! Шел 44-й год, союзники открыли второй фронт. Мы перешли границу и оказались на территории Германии – именно тогда к нам многие перебегали. Сразу брали автоматы, вместе с автоматчиками садились на танк – десантом – и шли в бой. Тот же, кто решил спокойно отсидеться, пока его не освободят, точно знал: в бою можно погибнуть. Такие «ветераны» – явные предатели; я это могу подтвердить документами, которые имею.

Увековечить память героев!

– Вы с такой болью, с таким горьким чувством об этом говорите…

– Обидно , что таким «воякам» в наше время открывают мемориальные доски, увековечивая их память, тогда как настоящим героям подобных почестей не оказывают… Все дальше уходит от нас радостный день 9 мая 1945 года – и вместе с ним уходят в мир иной участники боев на полях сражений. Больше года назад мы отпраздновали 65-летие Великой Победы. Эта дата должна была войти в историю конкретно нашего поселка как особая. Необходимо было вспомнить воинов, ушедших на войну в ее первые, самые страшные дни и сложивших головы на полях сражений. Я говорю, в частности, о председателе райисполкома Серафиме Ерастовиче Есипенко, командовавшем батальоном в звании капитана. О секретаре РК КПСС Алексее Николаевиче Жигалкине, который создал на прифронтовой территории партизанский отряд – на случай захвата Таловой. Этот отряд впоследствии занялся обеспечением армии продовольствием, теплой одеждой и другим снаряжением. Вспомню тут и о Ефиме Яковлевиче Белоусове, который прошел с боями от Москвы до Берлина. Участвовал в Сталинградской и Курской битвах, командовал ротой. А после войны принял хозяйство, которое вывел из нищего в передовые, за что был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. На домах этих людей, наших земляков, преданных Родине, нужно установить памятные доски или назвать их именами улицы. Чтобы через века благодарные потомки знали эти имена. И помнили бы о героях, которые вели за собой солдат в смертельные схватки с немецкими захватчиками. А у нас вместо этого чтут память тех, кто работал на немецких заводах, делая снаряжение для вражеской армии.

– Прекрасно понимаю вас, и все-таки: так ли виноваты те пленники, которые просто побоялись «перебежать», как вы говорите, к своим?

– Да  я уверен, что не один десяток моих же земляков погиб от боеприпасов, изготовленных русскими пленными! К тому же работу этих людей уже после войны, где-то в семидесятых, германское правительство оплатило немецкими марками. Один этот факт говорит о том, что люди вооружили фашистскую армию. А теперь им устанавливают памятные доски к юбилею Победы! Воспитывайте, краеведы, молодежь на измене Родине человека, который не вложил ни грамма труда в укрепление Красной армии в годы войны! Я считаю, это явное унижение, глумление над погибшими и ныне живущими участниками боевых сражений.

– Может, не стоит обобщать: частный случай, как бы ни был ужасен, – всего лишь случай?

– Скажу так: президент ставит задачу воспитывать молодежь в духе патриотизма и любви к своей родине на исторических подвигах нашего народа. Чтобы пополнение рядов российской армии соответствовало обороноспособности нашей страны. А что можно рассказать молодежи о людях, которые были до конца преданы оснащению армии противника?