Все смешалось

Московский игумен Тимофей, не справившись с управлением темно-­синего спорткара BMW, пополнил богатую статистику столичных ДТП. Это событие случилось две недели назад, но попало в топ новостей только сейчас. Утром ведущие на «Маяке» мне всю голову пробили, так и этак перетирая «батюшек в автокарах» и «моральный облик церкви».

Вообще я рад, что чуть ли не каждый день находятся поводы обсуждать что-­то связанное с церковью, религией и верой. Вблизи мирового цунами, угадываемого за горизонтом, это явно не лишне. А если повод вздорен и нелеп, то это скорее – характеристика времени, а не предмета обсуждения.

История игумена Тимофея в самом деле потешна (благо обошлось без членовредительства). И не будь за рулем священник, который к тому же крестил суррогатную дочь Киркорова (из медийных «звезд», короче), ДТП с участием трех машин потонуло бы в сводках столичного ГИБДД, и мы бы никогда не узнали всех восхитительных подробностей.

Итак, по предварительным данным, 31 июля около 23.30 игумен Тимофей за рулем темно-­синего родстера BMW Z4 где-­то на Зацепском валу ударился в ехавший впереди Volkswagen Touareg. После этого спорткар выбросило на «встречку», где он ударил Тойоту, за рулем которой была Ирина Лихолетова. Она и предоставила снимки ДТП в СМИ. Упоминается, что оба потерпевших водителя учуяли запах спиртного, который исходил от отца Тимофея. И еще подробность – спорткар игумена был с посольскими номерами Мальты.

«По поводу аварии могу сказать, что мне очень горько, потому что игумен Тимофей – человек очень талантливый… Он знает сербский, английский и греческий языки. Молодой, красивый, все при нем. Но беда произошла в том, что игумен Тимофей в какой­то момент сильно расслабился и стал себе многое позволять», – прокомментировал случившееся небезызвестный отец Андрей Кураев.

«Молодой, красивый, все при нем» – нестандартная оценка священнослужителя, не правда ли?

Другой, не столь известный, комментатор обратил внимание на то, что игумен – полиглот. Собрав воедино эту и иные разрозненные детали, он опознал в отце Тимофее агента мировой закулисы: «...выйдя из машины, водитель спорткара BMW долго на нее смотрел, но ничего не говорил. Затем он сделал звонок по телефону. Вскоре на место аварии приехала машина Cadillac Escalade, в которой было около пяти человек, в том числе и владелец BMW Никола Сукманджиев (это имя указано и в копии справки ГИБДД с места аварии. Сукманджиев является заместителем посла республики Мальта и работает в статусе консула). Первое, что они сделали, это сняли красные посольские номера с BMW. Для справки: в 1989 году на Мальте состоялась историческая встреча Президентов СССР и США Михаила Горбачева и Джорджа Буша-­старшего, которую принято считать официальным окончанием «холодной войны». Интересно, о чем вели беседы при встречах игумен Тимофей и Генеральный консул Республики Мальта Никола Сукманджиев? О дальнейшей роли Мальты как площадки для мирных соглашений, попросту говоря, пакта о капитуляции?..» По­-моему, замечательная аналитическая записка, подчеркивающая как легко рождаются сюжеты в эпоху Интернета и конспирологии.

А еще наша эпоха характерна тем, насколько условны и необязательны в ней всевозможные регалии, статусы, «великие звания», да и просто – должности. Все смешалось. Между тем, когда человек по­настоящему исполняет свою роль, для него одни вещи просто-­напросто исключаются другими. «Монашество – это послушание+целомудрие+нестяжание и ничего сверх этого, – замечает по поводу еще один публицист. – Никакое «желание испытать скорость» в монашестве уже недопустимо. Ни в виде владения предметом роскоши, ни в виде покатушек на чужой тачке».

А вот в нашей истории упоминаются народный артист Киркоров, монах отец Тимофей, посол Мальты – и что, разве эти статусы чего-­нибудь да значат? Примечательно, что, кажется, Всеволод Чаплин стал оправдывать коллегу в том плане, что «он совершил аварию вне службы». Все, приехали.

Никакое звание человека само по себе уже нефункционально. Даже его принадлежность к вере ни о чем не говорит. Для себя отметил, что мне, непомнящему себя неверующим и неправославным, лучше получается находить общий язык с язычниками, чем с братом по вере. Особенно если тот «пришел в православие» недавно.

Когда смотришь изнутри любой конфессии, то, будем говорить честно, все остальные хоть немножко, но смахивают на сектантов. А если – над конфессиями (небо, как говорится, без перегородок), то важны совсем другие вещи – преследует ли человек своекорыстный интерес (капитал наварить или авторитет) или – к Богу пытается пробиться. Мне, в общем, симпатичны все те, кто не полагает свои ценности в этом мире и не прочь помочь кому-­то кроме себя.