Газета,
которая объединяет

Хочешь сладких апельсинов?

В выставочном зале на Кирова экспонируется живопись Андрея Балычева
Рубрика: от
Автор:

Широкой известности это имя пока не имеет, но в стане профессионалов его прекрасно знают: молодой художник Андрей Балычев – не только ближайшая перспектива, но уже сегодняшний день воронежского изобразительного искусства. В чем убеждает персональная выставка живописца, открывшаяся в выставочном зале на Кирова.

Принципиальный организационный момент: картины Балычева расположились не в самом зале, а на подступах к нему – в фойе. По сути – прецедент: прежде на этой территории устраивались лишь фотовернисажи и «сборные» выставки-продажи. Они никак не компрометировали статус муниципального зала, держали марку, но живопись чисто творческого наполнения пришла на эту площадку, пожалуй, впервые.

Новые горизонты

Лиха беда начало: представляется разумным использовать довольно вместительное фойе зала именно для представления молодых авторов, заслуживающих «сольных» выступлений. Эдакая экспериментальная площадка, доступная дарованиям, «взрослого» авторитета пока не наработавшим. Но кому и когда данное обстоятельство мешало быть интересным публике?

Зал на Кирова – в центре города, разыскать его нетрудно даже человеку, не знакомому с топографией столицы Черноземья в деталях; лучшего места для представления молодых авторов не придумаешь. Вот вам (нам) и выход из положения, годами обсуждаемого и осуждаемого как талантами, так и поклонниками: Воронежу с его многочисленным «штатом» художников, среди которых немало заслуженных и есть даже народные, остро не хватает выставочных залов. Их действительно не хватает, но если пересмотреть имеющиеся реальные возможности – открываются новые горизонты. Которые и осваивать таким талантам, как Андрей Балычев.

Очень приятно знакомиться с художником, способным уже на первом «свидании» проявить внятный творческий почерк, авторскую манеру. Если они – в наличии, насчет потенциала автора можно не сомневаться.

Как аукнется

Удивляться же тому, что Андрей Балычев, дипломник Воронежской государственной академии искусств, делает серьезную заявку на попадание в когорту больших мастеров, вряд ли стоит. Его учителем был незабвенный Андрей Богачев – лидер воронежской живописи на протяжении нескольких десятилетий. Отсюда – культура письма, особые отношения с цветом, композиционная взвешенность работ, трудолюбие наконец. Свет далекой звезды по имени Андрей Богачев; дошел он до Земли в очередной раз…

Также в наставниках Балычева – Дмитрий Савинков, художник умный, эрудированный, узнаваемый. Сумма таких мощных слагаемых просто не может быть отрицательной: как аукнется – так и откликнется.

Чем конкретно привлекает творчество Андрея Балычева? Впечатляющей демонстрацией «школьных» навыков и умением применить их для выражения собственного взгляда на вещи, отношения к ним. Трудно сказать, которая из этих «равновеликих» составляющих авторской «самости» превалирует: тут, по-моему, паритет. Благословенный баланс. Несмотря на яркую эмоциональность, художник не позволяет эмоции «отрываться» по полной и быть единственным содержанием произведения, вставая во главу угла художественного высказывания. Он прекрасно осведомлен о существовании законов красоты и гармонии, которым и следует – неукоснительно.

Оранжевые песни

Посмотришь на картины Андрея – и призадумаешься: не иначе, колористам Божией милостью Всевышний повелел с особой ответственностью и особым чувством «разрабатывать» какой-то один цвет. Как бы упиваться им – в процессе. Вывод, может, и странный, но он спровоцирован выставкой на Кирова: едва ли не через одну работу – «портреты» ярких, спелых, наверняка сладких апельсинов!

Оранжевый во всей своей сочности и солнечности воспринимается как ноу-хау автора. И если бы мне в рассказе об «апельсиновой» серии Балычева пришлось упомянуть это прилагательное в середине строки – я все равно написала бы его с большой буквы: Оранжевый! Потому что такого богатства этого – не самого, в общем, популярного – цвета, я прежде не наблюдала.

– Я и раньше знал, что Андрей Балычев – отличный художник, – любезно поделился впечатлениями от увиденного живописец Евгений Кострюков. – Но эта выставка для меня – открытие. Просто поражает его видение цвета: как можно соединить ту яркость и насыщенность, которые есть в работах, и лаконичность палитры, отсутствие какой-либо вычурности?.. Качество, достойное настоящего художника; Андрей, мне кажется, – замечательное продолжение своего преподавателя, Андрея Владиславовича Богачева. Он, думаю, очень радовался бы, увидев, в какого мастера вырос его ученик. Если анализировать портреты – да, хорошо в характере человек работает. Но все-таки именно натюрморты впечатляют потрясающей цветопередачей: художник не боится резких контрастов…

Сама свежесть

Вторая «фишка» Андрея Балычева – подсолнухи. Трудно сказать, что такого «приманчивого» находят художники в этом сельскохозяйственном цветке, но современниками он любим никак не меньше, чем классиками.

– Я тоже люблю писать подсолнухи, – подтверждает наблюдение Евгений Кострюков. – Почему? Наверное, потому, что в этом мире – огромной голове-шапке – много зерен, много будущих жизней. Есть тут определенная философия: всегда хочется изобразить какую-то будущность, развитие, потенциал. Но лично мне, в отличие от Андрея, который пишет подсолнухи в самом, что называется, соку, больше нравится писать сухие, уже созревшие растения. Они сложнее по цвету, они законченные – и ними больше ничего не произойдет…

Ощущение и детализация физического края жизни (не своего, а – как такового) – признак настоящего творца, который всегда – философ. Его неизменно привлекают пограничные состояния. Впрочем, Андрей Балычев пока больше любуется планетой Земля, чем заморачивается ее туманными перспективами: молодость – время безоглядно радоваться всему сущему. Потому-то натюрморты художника – сама свежесть и аромат; около тех же апельсинов хочется задержаться и «внюхаться» в воздух вокруг картины. Кажется, она способна передать запах оранжевой «натуры»…

Найти и не потерять

Пейзажи Андрея не настолько, на первый взгляд, эффект­ны, как натюрморты. Вроде бы «стерты», нарочито приглушены. Тут в плане палитры – все спокойнее, лирическое напряжение – больше минорно, чем мажорно. Но если не поспешишь, не поленишься задержаться на минутку-другую у пейзажной работы – непременно ощутишь ее щемящую прелесть. Простейший расклад – желтое поле, тучные буренки – отчего-то воспринимается откровением. Конечно, огромную роль играет живописный язык: владеет им никак не архаик прошлых веков. Но – наш современник, на «отлично» усвоивший академическую науку.

Еще один посетитель выставки, характеризуя увиденное, произнес фразу, которой, собственно, я обычно – для себя – оцениваю то или иное произведение. Если работа притягивает настолько, что хочется оказаться как бы внутри нее – она состоятельная, имеет художественную ценность. Будь то стихотворение, песня, картина, кинофильм, спектакль – не важно…

Я далека от мысли, что Андрей Балычев показывает ныне на Кирова все, на что способен. Художник в поиске, это очевидно. Будет прекрасно, если в процессе дальнейшего становления он еще четче проявит свое лицо. И будет обидно, если потеряет при том ту эмоциональную непосредственность и неподдельность, которыми отличается сейчас.