Газета,
которая объединяет

Она возвращается?

Она – это Милиция. С большой буквы, потому что у нас в стране это явно имя собственное. Потому и переименование было воспринято болезненно очень многими. И буквально на днях «Независимая газета» дала им надежду. Текст о том, что реформа полиции, которую инициировал Дмитрий Медведев во время своего пребывания на посту президента, в ближайшее время может претерпеть стадию «контрреформирования» ведомства.

По данным издания, в июле должно состояться первое заседание рабочей группы по мониторингу «Закона о полиции», в состав которой войдут депутаты Госдумы, а также представители силовых ведомств. На заседании будут рассмотрены предложения по совершенствованию закона. Подготовлено около 100 инициатив, причем более 80 предложений – из регионов. То есть фактически идет речь о новой реформе ведомства.

Далее приводятся примеры возможных реорганизационных мер. И, что любопытно, все они касаются, выражаясь словами героя Михаила Зощенко, «возврата взад». Так, будет предложено восстановление районных управлений и отделов в столицах субъектов. Ведь многим в МВД не нравится, что аналогичные структуры сохранились в ведомствах, не затронутых реформой – в Следственном комитете, прокуратуре, налоговых органах. МВД не намерено расставаться и с функцией контроля за исполнением миграционного законодательства. Еще в «Законе о милиции» за сотрудниками органов внутренних дел было закреплено право участия в розыске, но после реформы эту обязанность с МВД сняли; ее также предлагается вернуть. И самое вкусное – издание предполагает (а в свете всех возвращений это будет только логично), что все это заседание рабочей группы затевается, чтобы сделать самый знаковый шаг – вернуть «Милицию».

Ее возврат, согласно утечке от рабочей группы, объясняется тем, что полиция, как и предполагалось, слишком часто ассоциируется со словом «полицай». Народ на форумах (а, кроме электронных СМИ, новость пока нигде не разошлась), обсуждая «камбэк» названия, предлагает не спешить и попробовать еще «жандармов».

Знаете, я недавно, не найдя другого подходящего варианта, взял для чтения в маршрутке «Как закалялась сталь» Островского. Там в советском издании на 15 странице есть сноска, объясняющая слово «жандармы». Пишется так: «в царской России особая полиция, которая вела борьбу с революционным движением». Вот так однозначно и в чем-­то актуально, не правда ли?

Однако если говорить о жандармах, то впервые в России слово появилось в 1792 году для обозначения кавалерийской команды, сформированной будущим императором Павлом I в составе его гатчинских войск. Далее словари сообщают, что с 1810 года существовал корпус внутренней стражи, обслуживавший гражданские власти «при поимке воров и разбойников, при взыскании податей и недоимок». В 1815­-м появились жандармы при войсках: на них были возложены полицейские функции в армии.

Впоследствии жандармами стали называть служащих органов политического контроля, а затем и сыска. Был учрежден Отдельный корпус жандармов. Его шефом был глава знаменитого по историческим книгам III Отделения. После упразднения последнего в 1880 году корпус жандармов перешел в ведение Министерства внутренних дел, пока не исчез с другими приметами царской России в 1917 году. Такие вот движения – от кирасиров через политический сыск до полиции.

Это все к тому, что практически любое имя, прошедшее историю, имеет целый комплекс ассоциаций. Вопрос в том, какие из них выходят на первый план? Народ сейчас, пожалуй, забыл жандармов царя, но помнит полицаев на службе немецким захватчикам в 1941-­45 годах. При советской власти милиционеры­-участковые были аниськины, жегловы и шараповы. Люди к ним обращались, милиционеры были в контакте с народом. Сейчас, по-­моему, очень хорош Леонид Воронин из популярного ситкома «Воронины».

В 90­-х и «нулевых» дискредитация милиции достигла небывалых величин. Причем стараниями самих «мусоров», как иногда величали милиционеров в СССР. А еще было и остается такое словечко, как «мент». Практически уже необидное и литературное.

Часто слышу: хоть горшком назови, только в печь не ставь. Дело не в названии, а в сути. В этом есть известное лукавство. Название ведь берется не с потолка. Есть прямая связь между именем и его носителем/носителями. Они меняются вместе и параллельно.

Просто увещеванием или угрозами тут делу не поможешь. Может быть, сказывается влияние только что прочитанного Островского, но имя стражей зазвучит гордо, только когда среди них наперекор логике и житейской корысти появятся фанатики своего дела. Которые без иронии могли бы сказать (немного переиначу писателя): «для меня нет большей радости, чем радость защиты граждан». Прикиньте и поймете, что иных вариантов и быть не должно.