Пьяная лавочка

Ежедневно во дворе наблюдаю одну и ту же картину: за грубым столиком, оснащенным двумя приземистыми скамейками, сидит теплая компания. Две, с позволения сказать, дамы и человек пять мужиков. Асоциальные элементы называются: люди, опустившиеся на такое дно, ниже которого только преисподняя.

Люди эти несчастные – алкоголики. Да не «простые», каковым в России­-матушке несть числа, а беспробудные. Нигде не работающие. Они на своей застольной позиции – с раннего утра; недавно ездила по журналистским делам в район, из дома надо было выйти в шесть ноль­-ноль – завсегдатаи «точки» уже сидели. Практически в полном составе.

А несчастными я их зря назвала: нет, к примеру, счастливей человека, чем одна из упомянутых женщин – бывшая продавщица ближайшего гастронома. У нее, известное дело, роман с каждым из собутыльников. И вот наблюдаю веселые картинки – то одному из них голову на колени дама склонит, то другому. Да такое блаженство на лицах «влюбленной» парочки – не захочешь, а залюбуешься. Никуда-­то они не торопятся, ни за что не волнуются, ничего не планируют: своевременно примут на грудь – и дело в шляпе, день свободен. И так – годами. Насколько здоровья хватит.

У меня вовсе нет желания (и права, кстати, тоже) осуждать этих людей. А тем паче издеваться над ними. Наоборот. Не буду кривить душой насчет жалости, но что­то близкое этому чувству рождается при каждой очередной встрече с «прекрасным». Думаешь: в чем тут дело? Пьют, извиняюсь, все (ну, почти). А в «синяков», потерявших человеческое обличье, превращаются единицы. Те, кому активно не повезло с генетической предрасположенностью к алкоголю и способностью организма воспринимать его нормально. И если принять за аксиому, что алкоголизм – болезнь, то надо считаться с тем, что болезнь эта может протекать (и протекает) с разной степенью тяжести. Это как стрессоустойчивость: для одного негативное переживание проходит бесследно, другой «заталкивает» его в такую глубину души, что душа эта начинает болеть. Причем самой что ни на есть реальной физической болью. Или взять грибные отравления: почему из едоков, отведавших блюдо с одной сковородки (сама читала подобные «объяснительные»), два­-три человека испытывают на своем желудочно­кишечном тракте действие токсина, а остальные – нет? При том, что все съели примерно поровну. Сходная ситуация – с паленым алкоголем: распивают, скажем, на троих, а хоронят из них одного…

Детальной алкогольной статистики в России нет. Вернее, именно крайние проявления алкоголизма никто не отслеживает. Известно просто, что мы потребляем спиртного в 2­3 раза больше, чем жители других стран. Хотя знакомый, съездивший недавно во Францию, решительно опроверг эту информацию. Сказал, что если бы россияне квасили, как французы, у нас бы пьяные валялись на каждом шагу. А они там – ничего, живут неплохо. И работают вполне себе результативно.

Я в этой связи вспомнила эпизод из своей жизни. Было время, когда доктора, разбиравшиеся с хитрой моей болячкой, один за другим советовали: пей красное вино. Некоторые настаивали даже на водке. Услышав эту странную, на первый взгляд, рекомендацию в энный раз, я не выдержала: почему, спросила, в приватном разговоре медицина настаивает на необходимости употреблять спиртное, а с официальных трибун призывает к обратному? «Да потому, – ответил тогда мудрый эскулап, – что это Россия. Тут скажи, что сто граммов в день приносят пользу, – так кто эти сто граммов отмеривать будет? И без «разрешений» пьют в темную голову, а если еще от врача услышат, что так надо – представляете, что будет?..»

Дело, выходит, в менталитете – в плюс к исторической подоплеке национального пьянства в его нынешнем размахе. Хотя слухи о предках, живших в до­ и пореформенной Руси горькими пьяницами, сильно преувеличены. В конце якобы проблемного с этой точки зрения XIX века в стране употреблялось менее 3 литров алкоголя на душу населения. В год! Уже в 1914 году эта цифра выросла до 4,7 литра чистого алкоголя, но в период «сухого» закона 1914-­1925 годов снизилась до 0,2 литров. Ну, мы­-то, сегодняшние, такую скромную арифметику в гробу видали: самых свежих данных я не нашла, но по состоянию годичной давности в России потребляется 18 литров чистого алкоголя – на ту же душу населения. Что соответствует 45 литрам водки. Или 90 полулитровым бутылкам…
Тихий, конечно, ужас. Но одни его как-­то превозмогают, а другие – нет. Давайте стараться не пополнить отряд последних, отрезвляясь зрелищем опустившихся граждан в собственных дворах.