Газета,
которая объединяет

Первые из «могикан»

Известный музыкальный критик рассказал воронежцам об истоках джаза и блюза
Рубрика: Культура№ 106 (1966) от
Автор: Сергей Попов

Исконный «черный блюз» – нечто особенное, совершенно непохожее на то, что играют сегодня; об этом не слышал только глухой. Или – человек, прилагающий усилия к тому, чтобы совершенно ничего не знать о музыке. Но что такого особенного в традиционном «черном» музицировании – обычный слушатель вряд ли сможет объяснить. То ли дело – компетентный специалист.

Рабы не на галерах

Такой специалист нашелся. Главного редактора журнала «Джаз.Ру», музыканта, автора множества статей и книг по истории музыки Кирилла Мошкова уже не первый год зовут в Воронеж в качестве ведущего фестиваля «Джазовая провинция». И всякий раз он справляется со своим амплуа блестяще. Не в новинку в нашем городе и лекции Мошкова, которые традиционно собирают полные залы. Ведь, во-первых, Мошков – прекрасный рассказчик, во-вторых – носитель уникальных знаний. Которые искал по крупицам в разных источниках буквально всю свою жизнь.

На сей раз лекция Кирилла Мошкова, состоявшаяся в книжном клубе «Петровский» в рамках дополнительной программы фестиваля «Джазовая провинция», была посвящена истокам джаза и блюза. А также – корневой музыке первых афроамериканцев. Начало XX века – невероятно интересный период с точки зрения мирового музыкального процесса. В чем и убедил слушателей Кирилл Владимирович.

– По статистике, выживали примерно 60-70 процентов тех, кого везли в Америку в трюмах судов на протяжении трех недель без еды и практически без воды, – для начала поделился невеселыми цифрами Кирилл Мошков. – Но это считалось допустимой потерей, а создавать рабам комфортные условия, естественно, никто не собирался. Как только рабов доставляли в Америку, на берегу устраивались аукционы, и живой товар уходил к новым хозяевам.

На американской земле «черные» стремительно утрачивали свои корни, свой культурный бэкграунд. Уже во втором поколении они не помнили ни песен своей Родины, ни даже родного языка.

В Северной Америке музыка, которую привозили с собой африканцы, неуклонно утрачивала племенные признаки. Иноземный фольклор, попадая в эту страну, фактически переставал существовать.

В традициях Первого канала

– Надо понимать, что никакой «профессиональной музыки» у этих людей не было, – отметил Кирилл Владимирович. – Для африканца музыка – фон жизни. С утра в поле он поет, вечером – танцует. Он – не артист. У него даже нет представления о том, что на свете бывают профессиональные артисты.

Попадая в Америку, забывая свою культуру и язык, африканцы, тем не менее, сохраняли особенности, присущие музыке Западной Африки. Что это за особенности?

Характернейший фактор африканской музыки – полиритмия. То есть одновременное развитие множества взаимоувязанных ритмических линий. Для африканца это совершенно естественно: когда он танцует, у него правая нога топает одно, левая – другое, а ладонями он похлопывает себя по бедрам и по животу, отбивая третий и четвертый ритмы. В европейской музыкальной культуре все иначе: в ней главенствуют ритмы простые и четкие. Мало того, в ней существует даже понятие о регулярном ритме. Оно подра­зумевает деление музыкальной ткани на такты, в которых есть сильные и слабые доли.

– Сильные доли в европейской музыке, в размере четыре четверти, как правило – первая и третья, – рассказал Мошков. – Для того, чтобы понять, о чем речь, включите любое музыкальное шоу на Первом канале, и вы увидите, что аудитория хлопает на первую долю. Если мы мысленно представим себе, что эта аудитория – афроамериканцы, то картина будет совершенно противоположной: там, где мы слышим сильную долю, они слышат слабую.

Три кита

Второй важный «штрих» – так называемые «лабильные тона». Европейская музыка еще несколько веков назад перешла от натурального строя музыкальных инструментов к равномерно темперированному строю. Эту меру ввели искусственно – для того, чтобы избавиться от некоторых чисто физических эффектов. Первым композитором, в полной мере использовавшим «новую» систему, стал Иоганн Себастьян Бах. Отсюда название его знаменитого цикла пьес – «Хорошо темперированный клавир». Бах был первым, кто написал пьесы во всех тональностях. Потому что раньше, при господстве натурального звукоряда, некоторые тональности были просто неупотребимы.

Африканская же музыка построена именно на натуральном звукоряде. Нам кажется, что, когда африканец поет, он понижает и повышает тона, которые берет голосом, произвольно. Причем – не на ровный интервал, а на четверть тона. Плюс – звук все равно двигается. Это и есть лабильный (то есть подвижный) тон.

Третья «фишка» афроамериканской музыки – гетерофония. Суть ее в том, что разные голоса, звучащие одновременно, никак не увязаны друг с другом. В европейской же музыке принята полифония – одновременное звучание взаимоувязанных голосов.

Отсюда – «три кита», три основных жанра афроамериканской музыки. Во-первых, жанр трудовой песни – «work song». То, что люди поют хором, работая, скажем, в поле или на строительстве дороги. Во-вторых, жанр «кричалки» – «holler». Отличие от предыдущего варианта здесь в том, что поет ее один человек. И у каждого рабочего – свой собственный «holler», им же и сочиненный. Это как бы его звуковая подпись. В-третьих – особый тип духовной музыки, именуемый термином «spiritual». Первый вид африканского бытового музицирования, ставший известным в Европе.

Испытано на себе

В начале XX века в Америке работал фольклорист Джон Ломакс, который очень внимательно изучал все эти жанры. И именно он сделал первые аудиозаписи на переносной прибор для фиксации звука путем нанесения информации на магнитную проволоку. Прибор весил 70 килограммов, и Ломакс постоянно возил его с собой. Более того, он возил и специальный бензиновый движок: на фермах не было электричества, поэтому запитать свою чудо-технику фольклористу, решившему записать пение местных жителей, было негде.

Начиная с 1930-х годов, вместе с Джоном Ломаксом в культурологические поездки начал ездить его сын Алан Ломакс, которому было суждено стать первым историком афроамериканского фольклора. Уже после Второй мировой он снова проехался по тем же местам, где когда-то бывал с отцом, и отыскал стариков, которые еще помнили work songs, hollers и spirituals. Правда, в городских церквях spirituals к тому времени уже сменил gospels. Их важнейшее отличие состоит в том, что gospels – это сольное пение в сопровождении хора, а не хоровое пение в чистом виде.

Очень интересно Алан Ломакс рассказывал о том, как физически почувствовал смысл hollers. В 1941 году Ломакс попал в армию, и однажды 16 часов подряд мыл посуду. На 16-м часу понял, что сейчас умрет – ляжет и больше не встанет. И тогда сам для себя изобрел holler – и стал его петь. Слова были примерно такими: «Я спросил начальника, который час, а он ничего не ответил мне и выбросил часы». Тогда-то Алан и понял, как это работает.

Гитара – роскошь

– В отличие от мифических представлений, которые нам преподносят голливудские фильмы, блюз – не то, что идет из глубины веков, – пояснил Мошков. – И, кстати, никаких гитар в Америке тогда не было. Это же на тот момент – дорогой импортный инструмент! Только в 1890 году фирма «Martin» начинает производство первых доступных гитар, которые стоили шесть долларов. До того момента гитары продавались по 30-40 долларов, и в то время это были огромные деньги. Поэтому вместо гитар распространение получили банджо – их делали из сигарных коробок.

Мы можем датировать появление блюза как формы музыкального высказывания началом XX столетия. Но сами исполнители свою музыку так не называли. Они именовали ее термином «ballads». Слово «блюз» впервые упоминается в печати только в 1912 году, а как название вида музыки – лишь в 1914-м.

Как формировался блюз (да и джаз тоже), мы в точности не знаем. А все потому, что до 1920-х годов «черных» музыкантов на пластинки не записывали. Однако же «черные» «черным» рознь. В Луизиане существовала такая социальная прослойка, которой больше нигде в Америке не было – свободные негры. Которые общались как с неграми-рабами, так и с вольными «белыми». И именно в среде свободных негров быстрее всего формировался джаз как вид профессиональной музыки, а не фольклорного творчества.

Музыка медной мелочи

Первые джазовые записи, однако, были сделаны «белыми» музыкантами из Нью-Орлеана, которые приехали в Нью-Йорк. Они общались с креолами и пытались имитировать их игру. С позиции сегодняшнего дня слушать это непросто – записи очень грубые и схематичные. Пластинка, о которой идет речь, вышла в октябре 1917 года.

А первые афроамериканские музыканты, которых мы знаем как джазменов, записались на пластинки только в 1923 году. Блюзовые же музыканты к тому времени уже три года как записывались. Первый большой хит афроамериканского блюза вышел на пластинке в 1920 году – это был альбом «Crazy blues». Но здесь речь идет о так называемом «водевильном блюзе» – по форме он уже напоминает привычный нам блюз, но исполняли его певицы, плотно работавшие во всех развлекательных песенных жанрах своего времени.

То, что мы сейчас понимаем под термином «блюз», оказывается на пластинках только в середине 1920-х годов. И первой звездой этой музыки становится Блайнд Лемон Джефферсон. «Блайнд Лемон» («слепой лимон») – прозвище. Как бы сейчас сказали, ник. Он действительно по форме напоминал лимон: молодой человек был довольно крупным, пухлым. И действительно страдал слепотой. Полностью ослеп в юном возрасте. И зарабатывал на жизнь игрой на гитаре на улице. В этом нелегком деле была своя наука: юноша начинал петь только тогда, когда ему бросали в консервную банку монетки по 5 или по 10 центов. А если бросали медные одноцентовые монеты – не пел. По звуку удара монеты о банку он понимал, «деньгу» какого достоинства ему «отписали» только что.

В 1925 году у Джефферсона начали выходить пластинки. И за три года он записал около сотни песен, которые легли в основу будущего блюзового канона. Песни были преимущественно короткими. Все потому, что основным коммерческим носителем звука тогда являлась пластинка на 78 оборотов. Одна сторона которой звучит не больше трех минут и десяти секунд. Впервые метраж студийных записей изменился только тогда, когда появилось звуковое кино. Потому что на кинопленку помещалось уже десять минут записи.

Мифы и вороватый муж

Другой суперзвездой блюза того времени была Бесси Смит. Она явилась объектом множества мифов и легенд. Про Бесси говорили, что в молодости ее похитили из дома и насильно заставили выступать в шоу Гертруды Ма Рейни.

– Но надо понимать, что Бесси Смит имела рост в 182 сантиметра и весила 88 килограммов, – пояснил Кирилл Мошков. – Поэтому запихнуть ее в мешок и насильно увезти куда-либо было практически нереально. Первая фирма грамзаписи, в которую она пришла «показаться», певице отказала. Сотрудники компании написали в студийном протоколе: «слишком грубая». А все потому, что, начав петь, девушка внезапно остановилась и сказала: «Стоп, мне надо сплюнуть».

Зато потом Бесси Смит подписала контракт с лейблом Columbia – старейшим, на данный момент, издательством в мире, начавшим выпускать пластинки еще в 1903 году. Контракт заключался в том, что за один проданный экземпляр пластинки Смит платили один цент. Но тиражи ее пластинок были такими, что она зарабатывала десятки тысяч долларов.

В 1937 году Бесси Смит погибла в автокатастрофе. Ее бывший муж Джек Джи тут же принялся собирать деньги на памятник, и с этими деньгами исчез. Прошло еще около двадцати лет – и Джек Джи снова появился на горизонте, снова собрал деньги на памятник и опять исчез; на этот раз – уже окончательно. А памятник на могиле Бесси Смит появился только в начале 1970-х годов, и деньги на его установку дала великая рок-певица Дженис Джоплин, которая боготворила Бесси.

Со смертью певицы связан один из самых распространенных мифов мира блюза. Бесси Смит, мол, умерла от ран, полученных в автоаварии, потому что ее не приняли в больницу для «белых». В начале 1970-х годов один из историков американской музыки разобрался в этой легенде: он нашел человека, на ферму которого побежали звонить в скорую после автокатастрофы. Нашел доктора, который оказывал первую помощь пострадавшим. Нашел больницу, в которую отвезли Бесси: это оказалась больница для «черных», которая находилась еще ближе от места трагедии, чем больница для «белых». Миф, в общем, был развенчан. Тем не менее, этому историку музыки в либеральном американском сообществе того времени перестали подавать руку. Потому что он испортил такую красивую историю…

Справка «Берега»

Кирилл Мошков – российский журналист, джазовый обозреватель, писатель, издатель и главный редактор журнала «Джаз. Ру» и ведущего российского джазового портала jazz.ru. Родился 8 марта 1968 года в Москве, в семье кинорежиссера-документалиста Владимира Эрвайса и Ирины Мошковой. C 1984-го по 1991 год учился на факультете журналистики Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова. В музыкальной журналистике с 1989 года (программа «Чертово колесо» Главной редакции музыкальных программ Центрального телевидения СССР). Вел авторские музыкальные программы на радиостанциях «Голос России» (1994), «Радио Вокс» (1993-1994), «Радио Ракурс» (1994-1997). В 1994-1996 годах работал в газете New Hot Rock издательского дома «Огонек», с 1996-го по 1998-й был редактором джазовых новостей в отделе новостей академической музыки информационного агентства InterMedia.