Нашла стихия

Анастасия Михайловна Санжаровская родилась в 1925 году в воронежском селе Новая Криуша близ городка Калач. Ее дед по материнской линии Григорий Стеценко был церковным старостой в Новой Криуше. Боялся он пуще всего, что с ним обойдутся, как с одним попом в эртильской стороне. Коммунисты нацепили тому горемыке на грудь табличку «Продается поп по цене козла» и выставили у церкви на «торг». Правда, в Новой Криуше до «торгов» не дошло...

Репрессированный грудничок

Ей было пять лет, когда ее деда Илью Васильевича объявили кулаком за то, что имел свою мельницу. Дед был инвалид. С первой мировой войны вернулся без ноги до колена. Ходил на деревянном протезе, который сделал сам.

Взамен потерянной ноги притаранил с фронта трофейный немецкий дизель. Дизель был упакован в ящики. Никто в селе не мог собрать этот дизель, а толковейший дед – собрал! Построил – дед был плотник, столяр – мельницу себе, и заставил движок работать на этой мельнице.

Деда раскулачили, но в концлагерь не погнали. Все же инвалид. В таком случае по лукавому сталинскому закону предусматривалась «замена» – старший из детей. Отец Михаил Ильич отбывал срок на Соловках, а его семью – жену Агриппину Григорьевну с детьми, с дедом и бабкой – выслали на спецпоселение в Сибирь, в поселок Гребень на Ангаре. В семье было трое малолеток: пятилетняя Ася, Миша и Коля. Коле – всего месяц от роду. В пути от переохлаждения он умер. Этапники плыли по Ангаре. Мертвого мальчика опустили в реку… Его могилой стала Ангара…

Чем провинился этот репрессированный месячный комочек горя перед советской властью? Зачем она замучила его холодом, убила и похоронила в ледяных жестоких водах сибирской реки? Ей, советской власти, стало от этого легче? Эта мученическая смерть младенца хоть на йоту приблизила советскую власть к ее «светлому будущему»?

Заметил и благословил

Жилось в Сибири тяжко, хотя и мыли золото. Не на что было иной раз купить даже карандаш. Дед затачивал палочку, и острым концом Ася выдавливала на коре березы рисунки. После ими разводили печь.

Но неисправимые упрямцы и в Сибири выбились в кулаки. Воронежский мужик-трудяга и на сибирских бедных землях развернулся во всю мощь! Не зря их в Новой Криуше звали по-уличному Головка?ми. Головастые! Подняли санжарята крепенькое хозяйство – и их объявили кулаками! Вторично раскулачили и погнали с дудками на переплавку теперь уже в саму столицу ГУЛАГа. В Воркуту.

Однако деда Софья Власьевна (советская власть) не оставила в покое. В 1939 году Илью Васильевича из Гребня загребли в концлагерь, и деда больше не увидели.

Отец Михаил Ильич, отбыв срок на Соловках, очутился в Воркуте. Работал бортмехаником в авиаотряде авиации Севера. Летал с известными пилотами Левандовским, Байшевым и другими. Хорошо работал. Его некоторые документы, фотографии и личные вещи можно увидеть в архангельском музее авиации Севера.

В 1944 году в Воркуте на первом выпуске школы ГУЛАГа, на концерте, который дали выпускники, на Асю обратил внимание Борис Аркадьевич Мордвинов, бывший главный режиссер Большого театра, профессор Московской консерватории, руководитель кафедры сценического мастерства. Он был отправлен в Воркуту для трудовой повинности на общих работах: грузчик на пристани, подсобный рабочий на складе, дневальный в бараке. Ему, бывшему заключенному, было поручено создать в Воркуте музыкально-драматический театр из заключенных и вольнонаемных.

Восьмилетка – за семь лет

Ася отучилась в казанском художественном училище и была принята в мордвиновский театр на должность «актрисы драмы и балета второго положения» с окладом 700 рублей.

Знаменитый оперный бас Борис Степанович Дейнека, кинодраматург Алексей Каплер, артистка Малого театра Михайлова, балерина Добржанская – жена Мартинсона… Со многими известными людьми искусства сводила воркутинская доля Асю.

В 1946 году она поехала в Ленинград. У нее было рекомендательное письмо к известному артисту Черкасову. К нему постеснялась заявиться. Пошла на подготовительные курсы. И тут болезнь сломала все планы. Ася пропустила вступительные экзамены в театральный институт.

И таки ж не все было потеряно! В январе в студию театра будут набирать молодые таланты. А что делать до января?

Ася узнала, что ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени Веры Мухиной продлило прием студентов. Ася поступила на факультет архитектурно-художественной керамики.

«Мухинку» девушка закончила с красным дипломом за семь лет (вместо восьми).

Этапы большого пути

Она работала в Краснодаре архитектором-художником в проектном институте и вышла замуж за сослуживца Зураба Твалашвили. Молодые уехали к нему на родину. В Цхинвал.

Этапы большого пути: преподаватель в художественном училище, директор художественной школы, руководитель изостудии в республиканском Дворце пионеров и школьников.

Сорок лет отдано воспитанию творческой молодежи в Южной Осетии.

Анастасии Михайловне Санжаровской, члену Союза художников СССР, было присвоено высокое звание заслуженного деятеля искусств Южной Осетии.

Сын Александр пошел по стопам родителей. Окончил Воронежский архитектурный институт. Долгое время был главным архитектором администрации муниципального образования Волосовского района Ленинградской области.

Сейчас работает в Санкт-Петербурге. Там же живет и Анастасия Михайловна. В этом году ей исполнилось 90 лет.

Свои стихи Анастасия Михайловна собрала в общую тетрадь и на обложке написала:

На меня нашла стихия.

Начала писать стихи я.

Анастасия Михайловна Санжаровская – моя однофамилица, – поясняет автор этого материала. – Наши корни из одного воронежского села Новая Криуша, что под Калачом, а там – полсела Санжаровские.

РОДИНА

Не нужна мне родина другая,

Все другие земли не по мне.

Мне не снится пальма кружевная,

Мне березка грезится во сне.

Забредешь в луга… Щебечут птицы,

Душу лечат трели соловья,

И ромашки, распахнув ресницы,

Желтым глазом смотрят на меня.

Оглянусь вокруг – вскипают слезы,

Вот он, образ Родины моей:

Чисто поле, небо да березы,

Да златые купола церквей.