Газета,
которая объединяет

Время реанимации

Рубрика: Колумнистика№ 117 (1400) от
Автор: Анна Жидких

Недавно вернулась из Москвы: принимала участие в семинаре «Сохранение наследия – как важная часть национальной культурной политики». Обсуждение темы большого оптимизма не внушило.  При том стало очевидно:  многолетние воронежские стенания на тему – робкие нотки протеста против разрушения исторической реальности. В общем (не самом стройном) хоре они никогда слышны не были.

Это сейчас, слава Богу, процесс «порчи» исторических зданий в Воронеже приостановлен: городская и областная власти следят за «сохранением наследия». Но в бытность «до них» в городе наворочали столько, что перед потомками мы уже мало сказать в долгу – преступники…

В семинаре, кроме малочисленных журналистов (человека три-­четыре), участвовали люди, теоретически облеченные правом не только протестовать. Но и – действовать. Они и действовали бы, причем с превеликим удовольствием, кабы не одно «но». Воистину непроходимая препона – лукавое законодательство. Заметить акты вандализма ряду инстанций (среди которых преобладают общественные организации) оно милостиво «позволяет», а принять карательные меры можно только через прокуратуру. Которая, как правило, не спешит решать проблемы поругания исторического наследия в первую очередь: вопросы из этой области ждут разрешения десятилетиями. В лучшем случае. Если дело доходит до суда. Что редкость.

«Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», принятый в 2002 году, неплох, но он так и не заработал», – отметил руководитель института культурного и природного наследия Павел Шульгин. Следствий – куча, и все негативные: лишенная инвестирования реставрационная база памятников и т.д.

Однако, как показывает практика, закон законом, а человеческий фактор никто не отменял. Удалось казанскому защитнику старины, экскурсоводу Олесе Балтусовой, убедить руководство Татарстана в том, что исторические ценности достойны лучшей доли – и политика в плане сохранности наследия резко ужесточилась. В исторической части города приостановили строительство 45-­ти объектов. Своего поста лишился замминистра культуры республики, в отношении нескольких крупных чиновников минкульта могут возбудить уголовные дела…

Еще пример: «Национальная гильдия хранителей наследия», которая начинает работать в Москве. И объединяет людей, во владении которых находятся памятники культуры. «Национальная гильдия должна защищать интересы тех, кто реально вкладывает свои силы и средства в сохранение памятников культуры, облика наших городов – того, на чем стоит вся русская культура», – считает Михаил Лермонтов, председатель Общественного совета города Москвы по культурной, информационной и градостроительной политике.

Мораторий на приватизацию недвижимых объектов культурного наследия отменен в 2006 году – с тех пор частные лица и организации получили право приобретать во владение усадьбы, исторические здания. Однако будущие хранители наследия не спешат выстраиваться в очередь – хозяйственное ведение памятников требует огромных затрат времени и денег. Поэтому ждать, что дойдут у добровольцев руки до, к примеру, усадьбы писателя Александра Эртеля, что доживает последние свои дни в Верхнехавском районе Воронежской области, – утопия. В столицах подходящих объектов – несть числа; тут не до глубинки.

Отдельная тема – качество охраны памятников. Очень понравился мне образ, придуманный деканом кафедры искусствоведения Белорусского государственного университета Ольгой Баженовой. «Реставрация – своего рода медицина, – выступала она на семинаре. – Которая молодость не вернет, но жизнь продлит. А мы стали врачами, которых надо бояться». Это – к тому, что нередко вместо реконструированных зданий, благодаря квалификации привлеченных сил (вернее – ее отсутствию), мы имеем новоделы. «Есть такое понятие – душа замка, – продолжала Ольга Дмитриевна. – Наследие отвечает и за эту часть жизни тоже».

Впрочем, о душе думать всяк привык в меру собственных эстетических вкусов. Помню реакцию художника Ивана Воронова на мой материал (десятилетней, по меньшей мере, давности), посвященный тогдашнему градостроительному беспределу. Иван Борисович, светлая ему память, эрудит, человек безупречного вкуса, укорил меня со всей однозначностью: «Вам что, нравились безликие «хрущобы»? Полноте. Сейчас­то у каждого здания – свое лицо…»

И все­-таки объективные критерии оценки сохранения наследия (и не обязательно культурного) – есть. И очень хочется, чтобы о них помнили не только так называемые официальные лица, но и – так называемые простые смертные. Легче жить будет.