А в Киеве дядька?

Одним из самых спорных спектаклей, входивших в театральную программу недавно завершившегося Платоновского фестиваля искусств, стал, на мой взгляд, «Чевенгур» московского театра «Около дома Станиславского».

Руководитель театра Юрий Погребничко – режиссер, педагог, народный артист России, неоднократный лауреат «Золотой Маски», обладатель приза «Fringe First» Международного театрального фестиваля в Эдинбурге и многих других наград – ничего похожего на самый, пожалуй, знаменитый роман Андрея Платонова не предложил. Как известно, этот мастер-стилист проповедует ассоциативные связи и параллели в сценических разработках. И именно разработкой, а не спектаклем (в хрестоматийной трактовке термина)назвала бы я «Чевенгур» Погребничко.

Нет там ни Копенкина, ни Пролетарской Силы, ни Розы Люксембург. Нет – ну и ладно; может, какое доказательное переформатирование оригинального текста предложено зрителю? С новым ударением над старой буквой? Не угадали: Платонов – ни много ни мало – «скрещен» с Хемингуэем! По рассказу последнего «Убийцы», живописно иллюстрированного трапезой с яичницей, и рассыпаны молекулы «Чевенгура». Зачем? Придумать нетрудно, причем с вариантами, но – надо ли?..

Оснащен неожиданный гибрид вышеназванных писателей еще более неожиданным вторжением третьего – Островского с его Счастливцевым и Несчастливцевым. До кучи на сцене – фосфоресцирующая мадам в образе Нино Катамадзе, шоу мыльных пузырей, летящих в зал, тряпичная кукла в руках одной из героинь, стихи и коллектив музыкантов, исполняющий песню Фрэнка Синатры. Вкупе с «полудохлой» подачей платоновского текста, претенциозной сценографией (видавший виды вокзал пополам «разрезан» рельсами со шпалами, между которыми персонажи сажают лопухообразные цветы) и группой красноармейцев, периодически вышагивающих туда-сюда, этот набор вызывает больше недоумения, чем желания вымучивать критическую оценку увиденного.