Небылицы в лицах

Копии лубочных картинок из собраний Государственного Литературного музея –экспонаты новой выставки в «Х.Л.А.М.»е. В основе музейной коллекции – легендарное собрание Сократа Александровича Клепикова, известного ученого и великого коллекционера. Оно «нарисовалось» в нашем городе «по воле» фестиваля комиксов «КомМиссия»: в рамках этого мероприятия и обнародован лубок.

Понятно, что далеко не все единицы коллекции Клепикова нашли приют в воронежской галерее современного искусства. А как вообще они оказались на выставочной площадке «Х.Л.А.М.»а, где обычно выходят на публику творения авангардные, принципиально головоломные – понятно гораздо меньше. За разъяснением обратимся к директору галереи Алексею Горбунову.

Перекличка и диалог

– Формат галереи действительно таков, что интерес к страницам истории искусства для нее не совсем характерен, – отвечает Алексей Юрьевич. – Я откликнулся на просьбу открыть у нас эту выставку потому прежде всего, что мне импонирует литературная составляющая лубка: читать «сопроводительные» замечания очень приятно. Моя бабушка родилась в позапрошлом веке. И тот тип юмора, образности, которые есть в лубке и были характерны для 18-19 веков, меня полностью устраивает. Организаторы досконально, тщательным образом продумали концепцию выставки. Постарались дать картинки во всей их полноте, с цитатами; понятно, почему эта коллекция хранится в Москве, в Литературном музее. Хотя все, что касается изобразительной части лубка, мне не близко.

Директор арт-группы «Квадрат» (главного организатора выставки) Дмитрий Большаков обратил внимание на перекличку лубка с современным российским комиксом: где-то это – противостояние, где-то – диалог, где-то – разговор по душам. Традиция, якобы давно забытая, – не забыта, нет. И славное имя воронежского художника Александра Ножкина, памяти которого посвятили выставку, – прекрасное тому подтверждение. Александр, конечно, весьма и весьма творчески «преобразовал» классический лубок, как бы навязал ему свою манеру. Но именно этот жанр вспоминается первым делом всякий раз, когда заходит речь об обаятельном «Санькином рисовании».

Не просто картинка

Впрочем, лубку обаяния тоже не занимать. Чего стоит, к примеру, лист на тему «Мыши погребают Кота» – уморительное рисованное повествование о похоронах Петра I. Усопший монарх с узнаваемыми усищами возлежит на повозке, которую тащат стройные ряды бодрых мышей; у каждой – своя функция, ноша и т.д. Сатира – а лубок «отрабатывал» социальную функцию как ни одну другую – про верховную власть и подчиненных, которых она достала…

Выстроил выставку художник Евгений Камбалин. Он ее и прокомментировал – в стиле, познавательном и занимательном одновременно.

– Русский лубок имеет уникальные особенности, которые очень сильно отличают его и от европейских собратьев, и от восточных, и от современного комикса, – обозначил принципиальный акцент Евгений. – Лубок – не простая картинка. Он изначально создавался как игра; лубок может жить и жил только в обстановке театрального веселья, ярмарочного балагана. И мы своей выставкой попытались каким-то образом воспроизвести этот балаган, немножко разношерстный. На входе зритель видит два вертикально висящих полотна, символизирующих театр, где прыгал Петрушка и рассказывались всякие небылицы. Есть у нас два шута; шут, наряду с медведем, – главный персонаж ярмарки. Так вот, человек, уходя с ярмарки, покупал лубок. Принося его домой, купивший продолжал жить в обстановке ярмарочного веселья, о которой ему постоянно напоминала картинка.

Сакральная вещь

А что? Прием – очень даже действенный. Ведь и сегодня мы, съедаемые всесезонной депрессией, силимся отыскать лекарство от мучительной хвори либо в увеселительном заведении, либо «по ящику». Ищем, одним словом, верный способ расслабиться. Тот же, испытанный предками, алгоритм поведения и извивов человеческой психики…

– Если обратиться к любому изображению на лубке – увидим: герой ведет себя, как на сцене театра, – продолжал Евгений. – Он одет, как актер, стоит, как актер, говорит… А уникальность лубка в том, что каждая его часть может существовать отдельно. В качестве примера мы вынесли несколько текстов в рамки. Если читать их, не глядя на картинки, можно получить такое же эстетическое наслаждение, что и при взгляде на весь лист. Картинку тоже можно воспринимать отдельно; те, кто умел читать – читали текст, кто был безграмотен (а это большинство населения) – воспринимали его как какую-то сакральную вещь, сопровождавшую рисунок. Текст как бы играл с человеком; приятно было держать в руках листок, наслаждаясь не только картинкой, но и наличием на ней слов.

Подписи к изображениям – те самые тексты – воистину особая статья. «Извольте видеть, – Турки валятся как чурки, а Русских помиловал Бог – целы стоят, только без голов», – сообщает комментарий к одному из батальных «полотен».

Диковатая прелесть

Камбалин обратил внимание публики на то, что тексты на многих лубках почти совсем нечитаемые. Часто – без знаков препинания, с использованием слова, произвольным способом образованного из двух самостоятельных, и т.д.

– Это делалось специально, неспроста, – просвещал аудиторию художник. – Человек, читающий текст (который мог даже внезапно обрываться), домысливал что-то за автора. Таким образом, лубочный лист постоянно побуждал к какому-то действию, к разгулу воображения. К игре, опять же, внутри себя. Идем дальше: раскраска лубка, удивляющая, скажем так, своей диковатостью. Краски просто-напросто размазаны; так и пятилетний ребенок накрасит. И действительно – лубки раскрашивались всем миром, от мала до велика. Существовали целые семейные артели, в которые привозили по несколько тысяч листов: вся семья садилась за стол – и красила их кто во что горазд. Кисти были огромные, щетинные. Исследователи лубка заметили: когда в более позднее время он стал раскрашиваться аккуратно – потерял свою первозданную прелесть. Потому что порванный или деформированный контур изображения давал, опять-таки, волю воображению. Цветовые пятна постоянно двигались в глазах зрителя, «обмозговывались» им самостоятельно.

Куда ж без любви?

Ликбез от Камбалина – дело благое, но даже без пояснений выставку «прочитать» нетрудно. Она построена по тематическому принципу: разбита на, условно говоря, стены. Есть «Стена потешная» – с нее обычно начиналась всякая русская ярмарка. Медведь танцует с козой и прочие глупости; типичные ярмарочные сюжеты. Не менее значимая в балагане тема – любовь: ей, конечно же, так же отдали стену. Которую обжили обожаемые детворой древних времен персонажи: Бова Королевич, Петр Златые Ключи и т.д.

Есть в экспозиции «Стена Шутов», есть «Стена русских героев», есть «Стена державная». Последняя напрямую указывает на главную особенность русского лубка: он постоянно нарушал всяческие нормы, высмеивал государственные реалии (та же ярмарка – нарушение, прежде всего, норм приличий, выход за границы дозволенного). Похороны Кота Мышами – именно из такой оперы; это лубок старообрядцев, больше прочих пострадавших от Петра I.

Совсем уж неэтичное нарушение норм устроители выставки поместить на свои «Стены» постеснялись – и правильно. Мы ж в цивилизованном мире живем. Жаль только, «державных стен» в современном отечестве больше быть не может…