Вчера была война
Стоицизм и трагедия советских военнопленных долго в нашей стране были закрытой темой. Мы ничего не знали ни об их судьбе в фашистском плену, ни о захоронениях пленных красноармейцев на территории Германии, где лежат все еще «пропавшие без вести» отцы и деды многих из нас. «Берег» встретился с воронежцами, которые одними из первых в городе проложили в Германию свою дорогу памяти и скорби.
«В горе трупов…»
Этой весной Анатолий Шалин побывал в мемориале бывшего нацистского лагеря Берген-Бельзен. Здесь в братских могилах на кладбище Херстен покоится 20 тыс. советских военнопленных, погибших в Берген-Бельзене с 1941 по 1945 годы. О том, что здесь же лежит дед Шалина рядовой красноармеец Сергей Акифьев – Анатолий Серафимович и его семья узнали совсем недавно. Последнее письмо с фронта от Акифьева жене Зинаиде Федоровне и пятерым их детям пришло в сентябре 41-го. С тех пор он считался в семье пропавшим без вести.
Умерла уже и бабушка Зинаида Федоровна, и наступил 21-й, информационных технологий век, а военный пенсионер, прошедший Афганистан Анатолий Шалин не отчаивался разыскать сведения о «пропавшем без вести» дедушке. Нашел в Интернете детей и внуков других участников оборонительных боев под Москвой. И на личном сайте одного из них увидел фамилию деда. С лагерным номером шталага ХI С в Берген-Бельзене, куда был доставлен после пленения под Вязьмой. Анатолий Шалин связался с мемориалом, получил от немцев подтверждение соответствия номера автобиографичным данным деда, сохранившимся в архивах скрупулезной нацистской канцелярии. И улетел в Германию. В Воронеж он привез горстку земли с братской могилы в Херстене. А также новую страницу в истории советских военнопленных, которую он открыл, пообщавшись с сотрудниками мемориала и с оставшейся в живых узницей Берген-Бельзена Анастасией Гуллей.
– Они работали на заводах Вермахта. Те, кто заболевал от изнурительного труда, эпидемий, голода, отправлялись в лагерь смерти. Здесь уже не кормили вообще, не лечили, но и не расстреливали. Охранники ждали, когда человек умрет сам. Потом другие военнопленные, в ком еще была жизнь, тащили погибшего к массовому захоронению. Если пленный падал от изнеможения на этом пути, то охранники зачастую и его кидали в общую могилу. Здесь уже были и горы непогребенных трупов. И среди них – шевелились еще живые люди, – рассказала Анастасия Гуллей. Это же увидели и англичане при освобождении лагеря весной 45-го: горы трупов, среди которых были еще живые узники. Многих удалось спасти. Но дед, согласно архивам Берген-Бельзена, погиб здесь в декабре 43-го года. Сотрудники мемориала пообещали мне разыскать по документам одну из братских могил Херстена, где он был захоронен. Тогда я снова прилечу, чтобы установить мемориальную табличку с именем и личными данными деда,– рассказал «Берегу» Анатолий Шалин.
А пока Анатолий Серафимович собирается в Нижний Новгород. Положить на могилу своей бабушки в селе Сущево горсть земли из Германии. После войны бабушка замуж больше не вышла. И до конца дней мечтала разыскать могилу мужа Сергея.
«Над ним парил ангел-хранитель»
В прошлом году детский логопед Наталья Рыжкова отправилась из Воронежа в мемориальный комплекс Бухенвальда и передала архивы своего отца, бывшего узника Степана Приходько, с его воспоминаниями о лагере.
– Папа стал рассказывать о времени, проведенном в Бухенвальде, только в 60-е годы. Сразу после войны больше молчал, работал на воронежском кожевенном заводе и каждый месяц ходил куда-то отмечаться. А куда ходил – мы не знаем до сих пор. Позже на заводе им.Калинина, где работал модельщиком, сделал по памяти деревянный макет лагеря со всеми его бараками, – рассказывает Наталья Рыжкова.
Сержант Степан Приходько попал в плен без сознания, с сильной контузией под минометным огнем недалеко от Смоленска. Он побывал в разных лагерях. Когда решил бежать из Магдебурга – нацисты поймали его, жестоко избили и отправили в Бухенвальд. В лагере сержант Приходько перенес тиф, туберкулез, аппендицит… Его прооперировал тоже военнопленный, француз. Потом Степан каждый день сам расковыривал шов. Тот исправно гноился, и на тяжелые работы в этот день не забирали.
– Наверное, над ним все время парил ангел-хранитель. Там в лагере был такой «хитрый домик», как называли узники. Тебя туда вызывают, заходишь – и через специальное устройство в стене стреляют в затылок. Когда папу вызвали, другие узники в бараке сразу с ним попрощались. Заходит в «домик», а там сидит охранник и говорит: «Садись. Открывай рот». Вырвал щипцами три зуба и говорит: «Теперь три часа ничего не ешь». Это была такая шутка. А потом на его глазах в лагерь привезли Эрнста Тельмана и сожгли, – рассказывает Наталья Степановна.
Степан Приходько был связным между разными группами советских военнопленных. Он состоял в международной подпольной организации Бухенвальда, которая готовила восстание. Работал «парикмахером» – брил узников в разных частях лагеря и на ухо передавал поручения, информацию о подробностях восстания. Каждый из узников мог знать только еще троих подпольщиков, не больше. На тот случай, чтобы под пытками не сдать всю организацию. В ведре его барака был спрятан самодельный приемник. Подпольщики знали, что войска коалиции на подходе к Бухенвальду, и готовились к штурму лагеря. Американцы ведь легко вошли в Бухенвальд, освобождение которого началось изнутри подпольщиками. Охрана была уже перебита узниками. За снятие охранников с вышек отвечал советский сержант Приходько.
В личных архивах Степана Приходько, которые Наталья Степановна передала в мемориальный комплекс Бухенвальда, есть такие воспоминания. Когда он с группой других узников из разных стран ворвался в квартиру коменданта лагеря – в гостиной они увидели горы человеческих волос. На письменном столе – лампу, изогнутую на подставке из высушенной человеческой ноги. Жена коменданта регулярно выходила на плац и указывала на людей с «красивой», на ее взгляд, кожей. Узнику делали памятную наколку, а из его кожи после уничтожения – сумки и портмоне.
– В нашей семье день восстания в Бухенвальде (11 апреля) всегда праздновался как второй день рождения отца. Для меня это по-прежнему непостижимо: как группа предельно истощенных людей могла перебить охрану и взять лагерь? Ведь каждый день с каменоломен возвращалась только часть узников. Многие погибали от изнурения. Другая маленькая группа, в которой был папа, отправилась из Бухенвальда на сближение с нашими войсками. Он уже участвовал во взятии Праги. Думаю, ему помогли пройти через все испытания сильная любовь к жизни и желание очистить мир от фашизма, – говорит Наталья Рыжкова.
