Газета,
которая объединяет

Подвижник, в памяти живущий

Дню рождения Сталя Пензина посвящается
Рубрика: Судьбы№ 125 (1408) от

Недавно на одном из центральных каналов телевидения горячо спорили об интеллигенции, ее роли и значении в современной жизни, истории страны, взлетах и падениях этой самой истории. Спорили долго и категорично, запутались в определениях и оценках, перессорились и разошлись, не договорившись… Я же вспоминал некоторых своих учителей (людей разных профессий), бескорыстных и совестливых, честных и простодушных, оставивших след в душе – ясный и незабываемый.

Одним из таких учителей и товарищей был для меня Сталь Никанорович Пензин – воронежский педагог и просветитель, предпочитающий дело разговорам о неизбывных трудностях интеллигентской судьбы и «миссионерства».

Когда в начале 80-х годов мы собирались на курсе института искусств ставить чеховского «Дядю Ваню», Сталь Никанорович, преподававший у нас эстетику (а по сути, искусство кино) принес мне письмо Чехова, адресованное своему приятелю – врачу Ивану Орлову, – датированное 22 февраля 1899 года. Речь в том послании шла о русской интеллигенции. Мне особо запомнились там такие слова: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую; не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верую в отдельных людей. Я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики – в них сила, хотя их и мало…». Слова эти Антона Павловича перекликались с монологами героя пьесы – доктора Астрова, очень похожего на самого Чехова. Обращаясь к чеховским персонажам, я, конечно же, думал о своих знакомых и понимал, что Сталь Пензин (вместе с другими «отдельными людьми»), безусловно, является одним из тех самых подвижников, о которых с надеждой говорил писатель. Говорил с уважением и нескрываемой благодарностью.

Сталь Никанорович никогда не был диссидентствующим демагогом, претенциозным и высокомерным. Не стремился к деньгам и славе, ненавидел пошляческую идеологию потребления, стяжательства и карьеризма. Напротив, он был личностью общественной, настоящим советским человеком – честным и искренним, из породы тех, кто в войну выстраивались в километровые очереди военкоматовских добровольцев, желающих идти на фронт и защищать Родину… Он и воевал всю свою жизнь: с самодовольным невежеством, глупостью и равнодушием – вечными человеческими пороками, которым во все времена противостояли подвижники.

Он, как герой фильма «Сталкер», являлся проводником в незнакомые зоны искусства, где сначала осваивался сам и, уже потом, спешил во что бы то ни стало провести туда новых и новых спутников. Хотел поделиться с ними счастьем открытия человеческих талантов, прозрений и откровений, и это ему удавалось в полной мере.

Удивительным было время, взрастившее столь беззаветного энтузиаста киноискусства, как Сталь Никанорович. Это была эпоха расцвета страны. Именно в эти 50-е – 60-е годы Пензин работал журналистом и учился сначала на филфаке ВГУ, а потом в аспирантуре ВГИКа – легендарного советского вуза. Защитив диссертацию в 1968 году, он посвятил свою жизнь киноискусству, став его подвижником, самоотверженным и вдохновенным.

Когда-то Шукшин, отвечая на вопросы: зачем вы снимаете кино и какие цели преследуете, – сказал, что даже если несколько человек уйдут после фильма из зала, став хоть немного добрее, чище и лучше, то он будет считать, что картина сделана не зря.
Сталь Никанорович, приводя в залы сотни человек, объясняя им тонкости и смысл авторского послания, наверняка мог бы подписаться под словами одного из любимых своих режиссеров.

Владимир МЕЖЕВИТИН