«Минимизировать число обид – возможно»

Депутат Государственной Думы от Воронежской области, член комитета по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления Андрей Марков ответил на вопросы «Берега».

ЧТО ХУЖЕ ДЛЯ СИСТЕМЫ

– Вы ведете счет – сколько ваших инициатив было поддержано коллегами, а сколько – нет?

– Не веду, нет.

– Вопрос почему возник – создается впечатление, что часто ваши предложения по разным причинам отклоняются: так было с инициативой о раскрытии размеров «золотых парашютов» – пенсионных выплат депутатам и госслужащим. Так же было и с предложением отменить обязательное опубликование деклараций о доходах и имуществе местными депутатами. Вам не обидно?

– Это стандартная практика для всех депутатов – не все их предложения принимаются. Что касается «сельских деклараций»: экспертный совет и комитет по местному самоуправлению эту инициативу поддержали. Ее не поддержал комитет по противодействию коррупции. Но этот вопрос стоит в повестке Думы. Да, может быть, инициативу и не примут, но мы разбудили тему, она все активнее обсуждается, и думаю, что рано или поздно мы выйдем на ее решение. И, кстати, до подписи президента дошло порядка десяти законопроектов, в которых я активно участвовал – на правах автора и соавтора.

– В Воронеже сейчас две самые резонансные темы – уборка от снега и парковки. Какой вам видится ситуация?

– Касательно снега. Реально город стал интенсивнее убираться. Особенно проезжая часть. Но, как назло, такого количества снега в Воронеже не выпадало давно. Если бы был прошлогодний уровень снегопада, все были бы, наверное, в восторге от уборки. Но и при таком количестве снега транспорт по городу перемещается без особого напряжения. В Москве, я вам скажу, снег убран, но ездить невозможно – там под колесами жижа сплошная, грязь. Да, в Воронеже есть проблемы с тротуарами, с дворовыми проездами, с зонами остановок. Но при этом явно видим, что усилия власти по уборке города как минимум удвоены. То, что не хватает техники – об этом в мэрии честно сказали. Но мне кажется, мы должны оценить старания коммунальных служб, которые при таком количестве снега не дали городу впасть в коллапс. Вот постарался взглянуть на проблему «со стороны», правда, моя улица и в прошлые годы, и сейчас чистится плохо.

– А про парковки что думаете?

– Не было парковок – и все ругались, что по центру не проехать, что негде поставить машину, что всякие негодяи паркуются на тротуарах. Появились парковки – опять все не так. Но есть только один цивилизованный способ организации движения в огромном городе – институт платных парковок. Его можно корректировать – ценой, наличием льготных категорий, но другого способа нет, в этом надо отдавать себе отчет. Конечно, без дополнительной настройки не обойтись, и власть должна реагировать на замечания людей. Но реагировать правильно. Вот принятый на днях областной закон предписывает, что на каждой стоянке не менее 10% мест должно быть зарезервировано для инвалидов. Это верная реакция. Власть слышит замечания и в результате какой-то дискуссии – реагирует. Либо людям объясняет: это невозможно, потому что закон запрещает. А вот система, при которой власть не слушает мнения – нерабочая. На коротком отрезке времени она способна приносить плоды, но чем больше становится обиженных людей, тем хуже для системы.

ОТ КРИТИКИ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ

– Характер обращений людей к вам изменился по сравнению с тем, каким он был во время вашей службы в правительстве Воронежской области? Люди разного хотят от областного чиновника и депутата Госдумы?

– Нет. Наши люди не разделяют власть на ветви, на уровни. Абсолютно ко всем представителям разных ветвей и уровней власти они идут с одними и теми же вопросами. Я не вижу в этом ничего плохого.

– Почему же?

– Потому что это следствие нашей тысячелетней истории. Таков ход вещей в России: есть власть, есть проблема и есть люди. И все представители власти должны это понимать. Никуда не спрячешься ни от людской критики, ни от людской просьбы. И на них надо реагировать соответственно.

– В ваших выступлениях часто звучит мысль о том, что в обществе сформировался запрос на справедливость. Но это понятие предельно субъективное, неуловимое. Как, по-вашему, справедливость толкуется большей частью общества?

– Вопрос, конечно, больше философский. О справедливости ведь не только я говорю. И на съезде партии прозвучало, что мы должны реагировать на главный запрос общества – о справедливости. Я бы говорил о комплексном запросе. Справедливость, безопасность, стабильность, запрос на перемены – это все ценности, которые одновременно существуют. Вопрос в приоритетности. Сейчас на первый план выходит требование справедливости. У меня при слове «справедливость» сразу возникает знаменитая фраза Стругацких из «Пикника на обочине»: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным». Вот чтобы никто не ушел обиженным – это, по-моему, высшее воплощение справедливости.

– Кому ж такое по силам?

– Понятно, что цель трудно достижима. Но минимизировать число обид возможно.

– А почему, по-вашему, запрос на справедливость именно сейчас оказался в приоритете?

– Я с бытовой точки зрения скажу: потому что мы стали ощущать сложности в сравнении с недавним прошлым. Либо наши ожидания не оправдались, и отсюда идут сравнения: себя – с соседом, с начальником, с каким-нибудь капиталистом. И эти сравнения вызывают раздумья: почему так, почему одним – все, другим – ничего?

– То есть речь, в первую очередь, о материальной стороне вопроса?

– Мне кажется, что сейчас, говоря о несправедливости, большинство имеет в виду именно материальные проблемы. Пока еще этот запрос не ориентирован на собственное активное участие в переменах. Пока еще позиция большинства выражается коротким словом «дайте!». Это тоже объективно, ни в коем случае нельзя говорить, что такая позиция неправильна. Любой человек стремится к спокойной уютной жизни, к реализации своих интересов, к самореализации. И везде он наталкивается на какие-то препятствия, которые вызывают понятное раздражение. Власть обязана это учитывать и реагировать адекватно.

ПРАВИЛЬНЕЕ ИЗМЕНИТЬ ЗАКОН

– Бытует представление, что власть, находящаяся в Москве, «страшно далека от народа». Вы, поработав в Госдуме уже более двух лет, можете подтвердить или опровергнуть этот стереотип?

– С одной стороны, мы сами, став депутатами Государственной Думы, видим, что действительно есть отрыв в столичном понимании проблем и в реальной жизни российской губернии. С другой стороны – мы же там для того и оказались, чтобы говорить об этом. И мы об этом говорим, все меньше стесняясь. Я коллегам часто втолковываю: надо понимать, что сельский уклад – другой, поэтому мы не должны какой-то конкретный закон туда, вниз, насаждать. Правильнее изменить закон, а не изменить людей.

– Вы – человек, делающий очевидную политическую карьеру. Какую следующую ступень в этой карьере вы считаете для себя достижимой и желанной?

– Судьба человека, который занялся политической деятельностью, зависит уже не столько от него, сколько от избирателей. Мне бы хотелось, чтобы в 2021 году мои избиратели снова захотели увидеть меня депутатом Государственной Думы. Я для этого буду прикладывать усилия. Но моего желания тут недостаточно. Тут должно быть желание избирателей, которым я должен доказать, что все-таки гожусь для этой работы.