А на войне стреляют…
Когда в Советском Союзе создавались первые подразделения ОМОН, никто и не думал, что всего через несколько лет милиционеры станут не только заниматься охраной порядка в своем населенном пункте, но и участвовать в боевых действиях.
Такова была история новой России, начавшаяся с межэтнических конфликтов, обернувшихся жестокой и беспощадной чеченской войной. Подполковник милиции в отставке Александр Корчагин делится с «Берегом» своими воспоминаниями о войне на Северном Кавказе в 90-х годах.
СЛУЧАЙНО – И НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Александр Корчагин родился и вырос в селе Малая Верейка Семилукского района. В 1973 году вернулся в родное село после армии да призадумался: что же дальше? Сейчас трудно поверить в то, что еще в начале 70-х годов прошлого века колхозникам в СССР паспорта не полагались. Людей никто не держал насильно в деревне как крепостных, но вместо паспорта выдавали справку.
Поехал с этой справкой молодой Саша в Воронеж, а на работу его никуда не берут. Стал просить: отправьте хоть на рыбный промысел на Камчатку, хоть на стройку какую-нибудь в Сибирь! Но везде требовался паспорт. И тут оказалось, что для службы в милиции годилась вот эта самая справка! Так по воле случая Корчагин стал милиционером. Думал – получит паспорт, заработает квартиру, да и хватит. А остался служить на всю жизнь.
ПЕРВЫЕ КОМАНДИРОВКИ
Александр Петрович был зачислен в воронежский ОМОН в 1991 году. В это время за плечами отряда была командировка в неспокойный Тбилиси в 1989-м, когда и сформировался костяк отряда.
– Первый командир воронежского ОМОНа – Иван Шеншин. С него и начинался отряд, – вспоминает Александр Петрович. – Сам он мастер спорта по самбо, кандидат в мастера по лыжам. Его девизом было: «Делай как я». На первое место у нас ставилась физическая подготовка. От памятника Славы бежали до Чертовицкого, а там уже проводились тренировки.
В 1992 году – командировка в Осетию. Вот там, говорит Александр Петрович, и почувствовали впервые, что идет война, хотя как только эту миссию не называли – и наведением конституционного порядка, и антитеррористической операцией.
Омоновцы тогда выводили ингушей с территории Северной Осетии, создавая собой живой коридор, по которому двигались колонны беженцев. Второй раз подобную операцию они проводили уже в 1997-м.
ОДИН ЗА ВСЕХ
В 1994 году началась первая чеченская. О ее причинах и итогах еще долго будут спорить историки и политики, а матери – вечно оплакивать не вернувшихся со срочной службы сыновей.
Власть бросала в Чечню любые вооруженные силы, ОМОН и СОБР были отправлены туда в первую очередь.
– В 1994 году нас вызвали в Москву – 100 человек. Три дня продержали в дивизии им. Дзержинского, после чего отправили в Новочеркасск. В Новочеркасске вооружили и кинули 31 декабря на штурм Грозного, – рассказывает Корчагин. – Ничего из этого штурма не вышло, не подготовлены мы были. У нас даже карт Грозного не было – хотя бы из школьного атласа дали...
Омоновцев вернули домой, но уже в марте вновь вызвали в командировку в Чечню. Отряду была поставлена задача по охране блокпостов на дорогах и проведении «зачисток» после бомбежек российской авиацией тех населенных пунктов, в которых скрывались боевики.
Первый боец воронежского отряда подорвался на мине в 1995 году – это был Сергей Анисимов.
– В Чечне сразу сложилось: один за всех, все за одного, – говорит Корчагин. – Там отсчет жизни по-другому идет. Когда Сергей подорвался, врач осмотрел его и говорит: нужно доставить в больницу в течение шести часов, тогда, может быть, ноги удастся спасти. И что вы думаете? Из-за одного человека вертолетчики подняли в воздух «вертушку». Доставили
Сергея в Моздок, а оттуда – в Москву. Успели. Сергею ноги сохранили. Он и сейчас ведет активную жизнь, занимается паралимпийскими видами спорта.
Александр Петрович вспоминает, что наша область хорошо снабжала продуктами своих омоновцев во время командировок на Кавказ. Но практически ничего из этого они не ели – многое отдавали чеченским женщинам. Пропаганда против России очень мощная была, но женщины все равно несли им в благодарность испеченные из русской муки лепешки, молоденькие огурчики. Однако брать от местного населения продукты строго запрещалось.
В 1996 году, когда отряд приехал в очередную командировку в Чечню, неподалеку от них расположилось представительство Красного Креста ООН. В тяжелом состоянии к ним была доставлена роженица – чеченская женщина, которой требовалась кровь первой группы с отрицательным резус-фактором. Воронежские ребята сдали свою кровь, правда, получили потом от начальства большой нагоняй, но главное – женщина выжила.
У КАЖДОГО СВОЯ ПРАВДА
– В 1996 году в Чечне побывал генерал Лебедь и подписал мирные соглашения, после чего к нам приезжали с зеленым флагом командиры боевиков, – вспоминает Александр Петрович. – Когда узнали, что мы из Воронежа, оказалось, что многие из них учились в наших сельскохозяйственном и лесотехническом институтах. Они сидели и рассказывали нам про такие закоулки Воронежа, о которых мы и не знали. Мы выпили с ними, и они остались ночевать у нас, потому что Коран запрещает им спиртное употреблять.
У каждого в том ночном разговоре была своя правда. Боевики были уверены, что защищают свою землю, потому что решили жить самостоятельно. «А вы зачем сюда пришли?» – спрашивали они омоновцев…
– В кино как показывают – пуля попала, упал и умер. На деле все не так. Нам выдавали пирамидон на случай ранения, но мы им не пользовались, отдавали «срочникам», потому что в случае ранения только пирамидон мог помочь вынести боль или поддержать сердце. А оставшихся раненых часто даже подобрать было нельзя – боевики их минировали, – вспоминает Александр Петрович.
«ЖЕНАМ БЫЛО ТЯЖЕЛЕЕ»
Уже в 1995 году Корчагин мог уволиться из милиции по выслуге лет и избежать этой тяжелой войны. Жена, мать, дочь – все просили его написать рапорт об увольнении.
– Не смог, – мотает головой Александр Петрович. – Как бы я потом ребятам в глаза смотрел? У меня дочь – 17 лет, а у моих ребят дома совсем малыши оставались. Я в 1995 году капитаном ехал в командировку в Чечню, со мной 80 человек, и каждая жена, мать говорили мне: «Александр, привези всех домой!»
В Чечне быстро рождалось боевое братство, и здесь, в Воронеже, родные уехавших в командировку омоновцев тоже держались друг за друга. Информация из Чечни была скудная, сотовыми тогда обычные люди не пользовались.
– Нашим женам было тяжелее, чем нам, – считает Александр Петрович. – Нас отбомбили, мы сидим, живы, анекдоты травим. А они в неведении все это время. Когда я в 1997 году из последней командировки из Осетии приехал – у меня жена вся седая.
Уволился из милиции Александр Петрович в 1999 году – стали напоминать о себе две боевые контузии. И уже в том же году возглавил районный Совет ветеранов.
