Неизбежность вмешательства
Сегодня – 33-я годовщина Чернобыльской катастрофы и Международный день памяти жертв радиационных аварий и катастроф. Той весной, правда, употреблялось слово «авария». Никто толком не понимал, что произошло, а судить о последствиях и вовсе было невозможно – не хватало знаний и опыта. Потом-то – да, слово «катастрофа» показалось слишком маленьким для описания масштаба происшедшего.
Но и сейчас никто не скажет наверняка, когда восстановится пораженная радиацией зона. Одни ученые говорят, что к 2050 году, другие – никогда.
А тогда, помню, вошел я в кинотеатр «Пролетарий» теплым первомайским днем, а вышел после сеанса и попал под снегопад. Снег быстро таял и казался безобидным. Помню тревогу ребят-иностранцев из нашей общаги, которые не верили нашему правительству, утверждавшему, что ничего страшного не произошло, поскольку их правительства настаивали на обратном.
Та весна породила в нас привычку не доверять властям: если они говорят, что ничего страшного не будет, значит, все самое худшее уже случилось.
Еще одним откликом можно считать провал проекта ВАСТ, когда воронежцы референдумом запретили возводить в черте города атомную станцию теплоснабжения. Сторонники проекта предрекали, что горожане будут мерзнуть в своих квартирах, но время показало, что они лгали.
Тогда раздавались голоса о полном запрете на использование атомной энергии, но это, по-моему, глупость, рожденная страхом. Человеку на роду написано вмешиваться в дела природы, и катастрофы на этом поприще неизбежны.
