В поисках бренда

Орел – единственный в стране областной центр, в котором нет проспектов, уверил нас местный краевед-общественник Александр Трубин. Как так нет проспектов? А вот так. Широкую улицу во все времена здесь принято было называть просто улицей. И это мудро.

Насколько бы пафосно читалось на указателе: «проспект Лескова», «проспект Тургенева», «проспект Андреева»... А вот «улица Тургенева» звучит нормально. Кстати, возле храма Михаила Архангела мы видели дорожный указатель, который в своих стрелках объединил сразу три эти фамилии. Направо, налево, прямо – куда бы ни поехал, попадешь в литературно-историческое место.

Писатели здесь смотрят на тебя с высоких мраморных постаментов и уличных граффити, их дух витает в воздухе и бдительно следит за культурой речи.

А когда мы и в Болхове попали на День города, то ключевым мероприятием на нем оказались… Апухтинские чтения. И нашим гидом по литературным местам был один из современных писателей-орловцев Михаил Коньшин. Когорта наследников литературных традиций в городе велика, что и неудивительно: им выплачивается стипендия по 10 тыс. руб. в месяц. Тяжеловато для бюджета, однако традицию блюсти надо.

Но чтобы не перекормить себя музейной темой, мы ограничились посещением Музея писателей-орловцев – что на улице Тургенева (там всех можно посмотреть) и Музея Бунина. Очень мудрое ограничение, если учесть неизбежную перспективу Спасского-Лутовинова.

ДВА БУНИНА

Музей Ивана Бунина вызвал бы у воронежского историка жгучую зависть: Воронежу никогда не превзойти это учреждение богатством экспозиции. Самое ценное успели урвать орловцы, собиравшие коллекцию с 60-х годов, а в 70-е даже вывезшие из Парижа мебель рабочего кабинета писателя. Скрупулезно расставили «как было» письменный стол, кресло, бюро под пишущую машинку. С предельной достоверностью воспроизвели то, что вывезти было невозможно: лепнину, обои, камин и даже вид из окна на улицу Жака Оффенбаха… Вспомнилось, как об этой экспозиции корреспонденту «Берега» рассказывал Никита Струве, последний из числа российских эмигрантов, входивших в окружение Бунина:

– Меня пригласили в Орел в качестве консультанта. Точность работы музейщиков была такова, что не к чему придраться. А хотелось. Только потом сообразил, чего в экспозиции не хватало: небольшого беспорядка. Он всегда присутствовал в доме Бунина, и без этого для меня нет эффекта «хозяин вышел на минутку».

Но ведь немыслимо, чтобы музей пригласил хорошего дизайнера для наведения аутентичного бардака, верно?

Памятник Бунину на высоком берегу реки Орлик тоже вызвал двоякое ощущение. Лауреат Госпремий СССР и РСФСР скульптор Клыков придал Нобелевскому лауреату какой-то советский задор в юношеской фигуре и во взгляде, устремленном в сторону обладминистрации. Видимо, примерно таким представлял автор Бунина в пору, когда тот был корреспондентом газеты «Орловский вестник». Воронеж младенца Ваню Бунина не помнит и использовал в своем монументе образ умудренного годами и испытаниями человека. И, знаете, оно к лучшему.

КТО ГРАНИТ ВОРУЕТ

Главный вывод мы сделали быстро: лучший музей Орла – это музей под открытым небом, сам Орел с его храмами, памятниками, скверами. Площадью раза в три меньше Воронежа, он не поскупился отдать несколько улиц пешеходам – и до всех основных достопримечательностей турист может дойти с комфортом.

Главная из пешеходных трасс – улица Ленина. Орел, напомним, как и Воронеж, входил в «красный пояс», только был еще «краснее», поэтому ни памятников, ни названий городской ленинианы здесь не тронули. Как бы в отместку активисты стали утверждать, что длина этой улицы – 666 метров. Хотя официальная цифра – 660 метров. А когда старинную брусчатку стали менять на бетонный новодел, поднялся такой шум, что реконструкцию немедленно прекратили. И линию между темно-серым старинным и светло-серым современным покрытиями сегодня показывают как неопровержимое доказательство вороватости местных властей, у которых «небось дачи выстланы старинным камнем». Что-то подобное время от времени приходится слышать и у нас.

Даже диспропорции своих знаменитых памятников писателю Лескову и генералу Ермолову активисты объясняют уменьшением, ниже эскизной, высоты постаментов. А ведь если гранит исчезает, значит, это кому-нибудь нужно, многозначительно заявляют разоблачители.

Честное слово, мы искали страшных искажений в монументах – но не нашли. Каждый памятник кривоват по-своему. Но, например, Венере Милосской это только на руку… Хочешь первозданных пропорций – не стой, а приляг на лужайку – и увидишь, как у Лескова зримо вытянулись ноги, а его персонажи почти взлетели в небеса. Мы, кстати, так и сделали. Рекомендуем.

ПРОГУЛЬЩИКИ В ПОИСКАХ БРЕНДА

Александр Трубин ведет нас пешеходной тропой к мосту через реку Орлик. Прямо под нами мужик удит рыбу – здесь городская плотва съедобна. За городским пляжем закованный в плитку Орлик сливается с Окой, исток которой – буквально в нескольких десятках километров отсюда, где-то за Мценском. А со смотровой площадки местной «стрелки» видны главные архитектурные акценты города – монастырь, церкви – в основном XVIII века, с элементами классицизма. Никакие высотки ближнюю панораму не портят. Как-то в этом небольшом городе всему места хватает.

Мост под нами – его в народе зовут Александровским за схожесть с парижским «тезкой» – тоже отдали пешеходам, которые украсили путепровод логотипами своих школ, вузов, предприятий. Кстати, пытаем мы Трубина, а как обстоят дела с развитием городского бренда?

– Пока неважно, – признается Александр. – У нас проводили социсследование на эту тему. Кто-то из приезжих вспоминал орловских рысаков (вообще-то они воронежские – прим. авт.), кто-то ассоциировал Орел с птицей, кто-то называл его городом первого салюта, а у многих вообще никаких ассоциаций не возникло! К поиску яркого бренда подключается все больше людей. В этом году проходит огромное количество пресс-туров для журналистов. Активизировались и наши энтузиасты-прогульщики – так мы называем организаторов пеших экскурсий.

Но единогласия между участниками мозгового штурма нет. Для одних главное – литературная история, для других – военная, для третьих – духовная. А еще хочется напомнить миру, что Орел – город студентов и, наряду с Нижним Новгородом, родина первого российского трамвая…

Ну а пока что у Орла остается, как и десятилетия назад, только собственно орел. Фигуры бронзовых и каменных пернатых хищников можно видеть в разных частях города. Но это лишь знак, ассоциация, которая мало что рассказывает о городе и лишь побуждает интересоваться: а что там, за широким крылом гордой птицы?