Человек и его город

Мы редко задумываемся, как стремительно меняется мир вокруг нас. Незаметно день за днем что-то появляется и исчезает, и часто – навсегда. Вещи, предметы, здания меняют свои очертания. Город постоянно изменяется под стать нам, но и нас самих тоже меняет. «Берег» продолжает рубрику «Лица Воронежа», герои которой – жители нашего города: от самых обычных служащих и рабочих, врачей и учителей, продавцов и предпринимателей, художников, музыкантов и артистов до известных руководителей, политических и общественных деятелей, почетных граждан Воронежа, ярких представителей культуры и искусства… Какой он, сегодняшний житель мегаполиса, что значит для него город, в котором он живет?

Лариса Александровна КУДАЕВА,

редактор.

– Моя бабушка была сельской акушеркой. И моя мама родила меня на своей родине в селе Старая Меловая. Отца я практически не знала, а когда он появлялся у нас на пороге, называла дядей Сашей. Он пытался обидеться, но меня это совсем не трогало.

Маме пришлось, как и многим советским женщинам, строить счастливое будущее одной. То есть со мной и потом уже с моей больной бабушкой. В строительстве коммунизма на территории нашего общежития, где мы жили, было все не очень благополучно, и помощники – мы с лежачей бабушкой – были неполноценные. Но мама решила даже в таких условиях сделать из меня человека, поэтому музыкальная школа, театральные кружки, школа с немецким уклоном занимали все мое неугомонное детство. Я, конечно, активно сопротивлялась такой нагрузке, поэтому неоднократно была порота ремнями, авоськами и прыгалками. Мама на этом не успокаивалась и вбивала в меня еще и знания по художественному искусству. Забираясь в кучу макулатуры (в те времена ученики собирали ее по домам), мы выискивали журналы, где были репродукции картин. Вырезали все это полезное чтиво с картинками и делали альбомы, повышающие мою эрудицию. У меня до сих пор остались 12 самодельных книг, в которых художники распределены по эпохам, странам, стилю и году рождения. Мне это очень помогло в будущем. Когда я как одна из лучших учениц техникума попала на дипломную практику в Ленинград, в Эрмитаже могла показать и рассказать об импрессионистах. Это потом уже было два оконченных института и работа в СМИ.

В юности, так получилось, мне приходилось уезжать из Воронежа. Сначала, как уже сказала, год жила в Ленинграде, затем три года в Краснодаре. Вернуться в столицу Черноземья мне было предложено судьбой, настойчиво предложено. Я никогда не ностальгировала и не называла единственным местом для себя город Воронеж. Я обожаю Москву и Питер, люблю путешествовать по азиатским странам и Европе. Но все равно не перестаю удивляться нашему чернозему, особенно когда вижу красную землю в какой-нибудь Камбодже. Я восхищаюсь нашими необозримыми полями, нашим мягким солнцем, сверкающим снегом. Приятно слышать от гостей города, что им он нравится.

С Воронежем связаны самые главные даты моей биографии: рождение сына, приход на работу в газету «Мое!» и уход мамы. Были в жизни и поражения, которые «не убили, но сделали сильнее». После развода пришлось покупать квартиру в долг, чтобы обеспечить себя и ребенка жильем.

Меняет ли моя деятельность действительность? Последние двадцать лет я работаю в СМИ, в журнале «Антенна», а сейчас еще и на сайте Woman’s Day, поэтому мой вклад, скорее, имеет глянцевую «основу». Под руководством нашего журнала девушки учатся модно одеваться, правильно краситься, ухаживать за собой, мужьями и детьми.

А если говорить о моих современниках, которые точно меняют, которые не застыли в рамках своей деятельности, то мне хотелось бы ограничиться тремя именами. Итак, для меня это Володя Мазенко, который чуть меньше двух десятков лет возглавлял газету «Мое!». Он слышит людей, понимает их и делает все для того, чтобы они жили лучше. Андрей Парфенов – фотограф, который дрессирует свет под свою камеру. Ощущение, что это не он ищет лучший кадр, а сами снимки идут в его объектив. Андрей – историк-фотописец! И еще это Лариса Дьякова! Тележурналист, основатель фестиваля бардовской песни «Парус надежды», музыкант, журналист и… метеоролог. Прежде чем выйти на работу, необходимо прочитать утренний отчет Лары о температуре воздуха и воды в реке Усманке. Эта потрясающая леди каждый день, от оттепели до заморозков, купается на рассвете в реке. (Прим. редакции: это интервью записано до экологической катастрофы, случившейся на реке Усмани в декабре 2020 года).

Олег Григорьевич ЛАСУНСКИЙ,

филолог, исследователь в области истории провинциальной культуры,

выпускник филологического факультета ВГУ (1958).

Член Союза писателей (1973).

– Моя мама была домохозяйкой, воспитавшей троих детей. Отец – военнослужащий, санитарный врач, выпускник Ленинградской медико-хирургической военной академии, участник Великой Отечественной войны, участвовал в обороне Ленинграда. У меня не было привычного детства, как у других детей, которые живут на одном месте, обрастают друзьями. Каждые два-три года мы меняли место жительства, объездили весь Советский Союз – от Балтики до Тихого океана. К тому же мое раннее детство, выпавшее на годы войны (когда началась война, мне было пять лет), было полуголодным. От этого мечталось в то время об одном – наесться досыта. Жили мы тогда в Ленинграде, и когда началась блокада, нас на самолетах переправили в Кировскую область. Все военные и послевоенные годы на уме было только одно – как бы что поесть…

Я не только ощущаю себя частью Воронежа, я являюсь его активной частью. Сорок лет я был председателем Воронежского историко-культурного общества (ВИКО). Я делаю Воронежский край своим краем, потому что изу­чаю его Историю, и прежде всего с точки зрения культуры. Проезжая на общественном транспорте, я вижу памятники и

мемориальные доски Никитину, Кольцову, Твардовскому, Мандельштаму. Во всем этом я принимал личное участие. Я живу в Воронеже, хотя формально не воронежец.

Я живу здесь с 1950 года и прекрасно знаю историю Воронежа, особенно историю литературы Воронежского края. В 1966 году у меня вышла первая толстая книга. Называлась она «Власть книги». Впервые вышла она в Воронеже, а потом выходила в Москве и уже в этом новом столетии в четвертом издании вышла снова в Воронеже и называется «Власть книги. Рассказы о книгах и книжниках».

Считаю ли я, что моя работа, мое творчество меняют окружающую действительность? Безусловно. С одной стороны, я способствую этому своими книгами, а с другой стороны – как бы и физически, поскольку я часто проводил чтения, выступал и выступаю. Многие объекты, которые вы видите на центральных улицах Воронежа, имеют непосредственное отношение ко мне. Памятники Андрею Платонову, Осипу Мандельштаму, мемориальные доски. Создание Воронежской историко-культурной энциклопедии – это тоже в значительной степени мой труд…

Мои «имена Воронежа»? Прежде всего, это Андрей Платонович Платонов. Дело в том, что моя книга о Платонове, выдержавшая два издания, – одна из первых в России книг о нем. Называется она «Житель родного города». На данный момент на нее ссылаются все новейшие исследователи. Следующее «мое имя Воронежа» – это Осип Эмильевич Мандельштам, которому мы поставили памятник. И, конечно же, Алексей Кольцов и Иван Никитин. Почти десяток лет в советское время я занимался творчеством этих замечательных поэтов. Книги их произведений, составленные мной, выходили огромными тиражами. По 600 тысяч экземпляров, а один раз даже один миллион! Еще в областной газете «Коммуна» была заметка под названием «Тираж 1 мил­лион».

Наталья Александровна СИРОТА,

журналист.

– Детство мое прошло в Липецке, который в шестидесятые годы прошлого века был в два раза меньше, чем сейчас. Летом – пионерский лагерь на Матыре с утренними линейками и ночными рассказами-страшилками шепотом в палатах, зимой – санки, снежные бабы, прыганье в сугробы с сараев, которые были возле дома. Особая радость – сильный мороз, занятия в школе отменяют, а значит – ура! – уроки не задали и можно с друзьями целый день гонять по снегу. В общем, вполне счастливое детство советского ребенка, дочери военнослужащего и библиотекаря.

На вопрос о трех главных датах в биографии не так просто ответить… Наверное, первая – 1 сентября 1972 года. Это начало моей студенческой и самостоятельной жизни: поступление в ВГУ (на кафедру, тогда еще не факультет, а кафедру, журналистики) и переезд из Липецка в Воронеж. Очень домашней девочке было трудно адаптироваться к полностью самостоятельной жизни в чужом городе – это целый этап. Но Воронеж в итоге стал для меня родным городом со своими знаковыми улицами, домами и их (моими) историями… Вторая дата – день рождения дочери, когда все меняется в мире, в тебе, в мировосприятии, когда раз и навсегда теряешь покой и приобретаешь постоянную тревогу за дочку, привыкаешь с этим жить. Ну и третья – 1997 год, когда из-за экономических проблем в стране пришлось уйти из газеты авиазавода, куда была направлена еще по распределению после университета. Это увольнение стало точкой отсчета для полного ухода в самостоятельное плавание.

Считаю ли я, что моя работа, мой труд меняют окружающую действительность? Далеко не всегда, но иногда меняют. В моем личном списке есть три главных имени Воронежа, имена людей, значимых для меня лично и, на мой взгляд, действительно изменивших и меняющих мир: и материальный, и духовный… Это Андрей Платонов, Александр Тихонович Смирнов («наш Тихоныч» – куратор нашей университетской группы и преподаватель ВГУ) и Михаил Бычков.