От балалаечника до гитариста

Лидия Борисовна Захарова – не просто человек, который тратит свободное время на любимое хобби. «Кукольное». Увы, не так уж часто ваятели декоративно-прикладных вещиц обладают вкусом и чувством стиля. А вот у нее – есть. И то, и другое.

Научить и научиться подобным тонкостям, наверное, невозможно. Человек либо рождается «понимающим и чувствующим», либо приходит к этому своим, только ему ведомым путем. И все же – всегда хочется понять, откуда что берется. А чтобы понять – нужно пообщаться.

Униформа нашла героя

– Первое, Лидия Борисовна, что бросилось в глаза при знакомстве с вашими куклами: у каждой – свое­образная прическа. Почему такое внимание именно к волосам?

– Прежде чем сделать куклу, я всегда долго думаю над образом. Заранее представляю, во что одеть, какую сделать прическу, как гармонично соединить все компоненты между собой. К примеру, создание гарного усатого хлопца потребовало поиска соответствующей герою униформы – красных штанов и традиционной украинской рубахи. Так что внимание – не только к волосам. А вообще ко всем, даже малозаметным неискушенному взгляду, деталям.

– Какая одежда или аксессуары даются сложнее всего?

– Непросто обстоят дела с музыкальными инструментами для кукол. Не так давно подарили гитару: у меня как раз была идея насчет игрушечного гитариста. До этого делала балалаечника, в прошлом году он уже нашел нового хозяина. Тогда я сначала купила балалайку, а уж потом именно под этот аксессуар формировала образ. Вышел первый парень на деревне.

– Идея, получается, встречается материалом?

– Да. Идей, как и материала, скопилось немало. И новые приходят, порой неожиданно. Иногда «прикидки» корректируются в процессе: задумаешь сделать одно, а получается по-другому, но тоже интересно. В таком случае идея меняется: подбираю другую одежду, оформляю работу иначе.

Когда друг – обжора

– Тут-то простор для экспериментов широк, а вот с иконами, которыми вы тоже занимаетесь, никакие вольности недопустимы…

– Да, все выходит всегда одинаково: я не могу ничего изменить, потому что иконы пишутся по канонам. Здесь строго. А игрушки – на то и игрушки, чтобы быть все время разными.

– Почему возникло желание выражать себя именно в прикладном творчестве?

– Это близко хотя бы потому, что я окончила архитектурный институт. Еще до пенсии мечтала, что, как только освобожусь от работы, зай­мусь рукоделием. Собирала всякие тряпочки, за что получала изрядные порции недовольства домочадцев. Когда меня не станет – точно вывезут целую машину тряпок. Клочочков этих скопилось – несметное количество. А люди все приносят новые, зная, что мне они пригодятся. Тесемок накуплено про запас. Много всего ищется и находится в процессе работы. Поиск «стартует» сразу после начала воплощения идеи.

– Куколок показываете на всевозможных выставках?

– Конечно. Когда выдается возможность познакомить публику со своими работами – с удовольствием ею пользуюсь. В музее имени Крамского как-то мои куклы выставлялись. Как правило, стараюсь еще делать интерьерные уголки – оформить пространство вокруг куклы, чтобы все органично работало на идею.

– Наверняка многие, увидев кукол в экспозиции, хотят их купить. Есть экземпляры, которые вы никогда и никому не продадите?

– Такие вещи лежат у меня дома. Одна из работ называется «Обжоры». Герой спит, а на животе у него расположено колоритное блюдо, наполненное булками. Однажды приносила ее в технологический институт (пригласили показать свои творения). Парень-студент увидел того самого обжору и зачарованно произнес: «Ничего себе! У меня друг – один в один как этот мужичок».