Оганез МХИТАРЯН:

В условном «хит-параде» самых любимых и уважаемых воронежскими болельщиками футболистов «Факела» за все времена существования клуба наш сегодняшний герой, несомненно, занимает одно из самых высоких мест. Недаром ведь речовку, утверждающую, что «самый лучший из армян – Оганез Мхитарян», на трибунах Центрального стадиона профсоюзов можно было услышать и в начале 1980-х, и десятилетие спустя.

В наш город он, с чьей-то легкой руки «окрещенный» здесь Володей, приехал из далекого Тбилиси совсем мальчишкой. И, как и многие футболисты того поколения, в Воронеже так и остался. В форме «Факела» выходил на поле в 406 матчах, что является рекордом клуба, с двумя небольшими перерывами отыграл в его составе почти полтора десятка сезонов. Даже по былым временам, когда народ не бегал по командам в поисках лучшей жизни, цифры впечатляющие.

С таким человеком пообщаться всегда интересно. Но, признаюсь, интервью с ним специально откладывал «на потом», так как приурочить его хотелось к знаменательной для моего доброго знакомого дате. И вот время подошло: 26 августа Оганез Арменакович отпраздновал 50-летие, с чем мы его сердечно поздравляем!

А несколькими днями ранее ваш корреспондент имел удовольствие обстоятельно побеседовать с будущим юбиляром, который, как обычно, был доброжелателен, сыпал шутками, откровенно отвечал на вопросы и, что нечасто случается, не произнес ни в чей адрес ни одного дурного слова – даже в репликах «не для диктофона».

«В Тбилиси меня потеряли»

– В родном Тбилиси я чем только не занимался: гимнастикой, баскетболом, боксом, плаванием, – вспомнил детские годы мой собеседник. – Потом попал в волейбольную секцию. И как-то после занятия мы остались мячик погонять. Тренер посмотрел на меня и сказал: «Что ты здесь делаешь?! Иди в футбол!» Очень он любил эту игру, хотя и учил нас волейболу. Я его послушал и в 12 лет записался в юношеский футбольный клуб. Сначала он назывался «Гантиади», потом – «Шевардени».

Тренировал команду моего возраста Омар Шалвович Двали. Играли на первенство Грузии, бились за победу в нем с ровесниками из тбилисской «Авазы», из которой вышли такие известные игроки, как Миша Месхи-младший, Григорий Цаава. То мы первое место занимали, то – они. Мне довелось поиграть вместе с будущими динамовцами Отаром Коргалидзе, Нугзаром Кереселидзе, Мерабом Жордания, который сейчас владеет голландским «Витессом». Они на пару лет старше, но, повзрослев, я выступал за команду и 1960 года рождения. Участвовали мы и во всесоюзных турнирах, которых тогда проводили немало.

– Как же вы оказались в сфере интересов «Факела»?

– В ту пору Кубок СССР начинался с зональных турниров. Ранней весной команды встречались на юге или в Средней Азии. В 1980-м «Факел» играл кубковые матчи в Адлере, разгромил там, помню, московский «Спартак» и продолжил подготовку к сезону. А второй тренер воронежцев Александр Дондер приехал в «Шевардени», чтобы посмотреть талантливого вратаря Вячеслава Томилина.

Мы как раз проводили «междусобойчик», после него Александр Семенович со Славиком о чем-то переговорил, потом и про меня у нашего тренера спросил: «Что за пацанчик, откуда?» Омар Шалвович ответил: «Если можете, заберите его. Он ведь здесь не заиграет с армянской фамилией. А менять ее не станет однозначно: я его отца хорошо знаю!» Дондер написал свои координаты, адрес «Факела». Сказал, чтобы летом, когда завершатся все турниры, я приезжал в Воронеж. И вот 7 августа исполнилось уже 32 года, как живу в этом городе.

– Знаю, что попали вы с корабля на бал.

– Так и было! Утром прилетел в Воронеж, меня встретили, отвезли в гостиницу. Оказалось, что мне, ночь просидевшему в аэропорту, вечером играть за дубль «Факела» против «Нистру». Поел, отдохнул и на поле стадиона мостозавода вышел в составе. Рядом – люди, которые уже в основе выступали: Володя Белов, Витя Проскурин, Вова Пономарев.

Конечно, растерялся немножко, но игра у меня в тот день пошла. В перерыве начальник команды Леонид Прибыловский подошел: «Все, нормально! Меняйся, отдыхай, мы тебя оставляем». Но я-то кураж поймал! Попросил, чтобы дали еще поиграть. Вышел на поле, думал, полечу сейчас, но минут через 15 «поплыл». Бессонная ночь даром не прошла, «энерджайзер» закончился (смеется).

По окончании матча меня повезли на турбазу «Факел», где летом жила команда. Прибыловский поделился впечатлениями с главным тренером Борисом Евгеньевичем Яковлевым. Тот выслушал и заявил: «Я своему помощнику верю, берем тебя». А у меня с собой – две рубашки и больше ничего. Кто мог знать, на сколько в Воронеже останусь?! Домой лишь телеграмму дал, что добрался нормально. Это сейчас – достал мобильник и хоть на Луну звони. А тогда меня в Тбилиси, можно сказать, потеряли.

Тут пошло-поехало: Днепропетровск, Никополь, где уже на замену в основной команде вышел, Вильнюс. Хорошо, Гена Терновых понял, что сам я попросить стесняюсь, и приносил мне то мастерку, то свитерок. Я уже к тренеру подходил: «Можно хотя бы за вещами домой слетать?» После одного из матчей отпустили меня в Тбилиси. Дома сказал, что остаюсь в «Факеле», не поверили!

«В Воронеже приняли как своего»

– Не страшно было вчерашнему школьнику уезжать в чужой город?

– Мама сначала как отрезала: «Какой футбол, Воронеж?! Дома сиди!» Я к отцу: «Хочу играть и буду!» К футболу с детства серьезно относился, равнодушным быть не мог. Даже когда во дворе проигрывал, до слез доходило. Папа сказал: «Ладно. Хочет пацан – пусть едет, может, что и получится. Ну не девочка же, чтобы его дома держать!» Мама рукой махнула: езжай, все равно ничего не выйдет. А я-то и не задумывался, страшно или нет. Желание играть все перевешивало.

– Что знали о «Факеле», Воронеже до переезда сюда?

– Слышал, конечно, что Черноземье, областной центр, команда в первой лиге. Мне тбилисское «Динамо» было ближе. Видел тренировки и матчи дубля, основного состава. Смотрел на ребят и думал: «Неужели и меня когда-то будут на автобусе привозить на игры, встречать у стадиона?» Все это было по-детски. Не знал еще, насколько тяжело подолгу не бывать дома, видеть лишь самолеты, автобусы, гостиницы да стадионы. Но ни о чем не жалею и чего-то в футболе, наверное, добился.

– И какие первые впечатления остались о новом городе, команде?

– Конечно, я думал прежде всего о том, как здесь встретят. Приятно было, что старшие ребята – Сережа Савченков, Олег Осипов, Слава Мурашкинцев, Андрей Ширяев, Володя Меровщиков, тот же Терновых – приняли меня как своего. Но надо было и самому хорошо играть, правильно вести себя в коллективе. Когда работаешь, стараешься, к тебе и относятся соответственно. Бывает ведь, человек два раза по мячу попал, а уже походку меняет (смеется).

И тренерам я очень благодарен. Яковлев мне очень много подсказывал. Владимир Григорьевич Проскурин, который его сменил, тоже всегда помогал: «Вовочка, в этом моменте так надо сыграть, а здесь – так». Потом пришел Виктор Семенович Марьенко. Тот, конечно, жестче был. Но при нем я уже постоянно играл в основе.

– То есть никто из партнеров на вас свысока не смотрел: мол, самый молодой в команде, приехал издалека?

– Нет, никто меня не «душил». Да и какая могла быть «дедовщина», если я все прекрасно понимал! Раз идем на тренировку, значит, сетку с мячами нести мне. Это сейчас вокруг футболистов по десять администраторов бегают. Я не пижонил, не зазнался, попав в состав, и ребята это видели.

– «Факел» начала – середины 1980-х по праву признают едва ли не сильнейшей командой в истории воронежского футбола. И заслуги Марьенко в ее создании переоценить сложно, согласны с этим?

– Конечно. Футболисты были добротные, уже хорошо обученные в тех командах, из которых пришли. За несколько лет мы «обтерлись», понимали друг друга с полувзгляда, знали каждое движение. Это была действительно не команда, а семья – и на поле, и в жизни.

А Марьенко, грамотный стратег и психолог, нас еще ближе «подогнал». Людей чувствовал отлично. Скажем, по ходу тренировки что-то не шло, и он, понимая, что время до матча есть и нет смысла нас сейчас гонять, занятие останавливал: «Так, ребята! Произвольно сделайте, кто что хочет, и идите мыться». И уже на следующий день все получалось. Виктор Семенович хорошо знал, что на одного игрока прикрикнуть нужно, а с другим – лучше промолчать: гаркнешь – он с футболом завяжет.

Марьенко и индивидуальные беседы часто проводил. В 1982-м, когда я два раза вышел в основе, он меня вызвал: «Ты второй раз в игру не попадаешь! Третий шанс не всем дается, но будь готов. Или обратно в Тбилиси поедешь! Надо ловить свой момент: поймал – и держишь». Начался второй круг, Саня Ларионов, царство ему небесное, травму получил, надолго выбыл. Вот я и закрепился в основе. В той команде люди, пробившиеся в состав, не играли, если только травмы получали или карточек перебирали.

– Чувствовалось, что Воронеж живет футболом?

– Да ты что! Автобус «Факела» только выезжал к стадиону со стороны кинотеатра «Юность», а его волна болельщиков уже чуть не на руках тащила. На поле выйдешь, глаза поднимешь – трибуны забиты под самые козырьки. Народ как зашумит! Поначалу аж дрожь по телу пробегала. Но мяча коснулся – сразу лишь партнеров видишь. Настраивались все на нас по-особенному, непросто было. Нередко случалось, мы «вырывали» в концовке тяжелые матчи, выигрывали 1:0 благодаря зрителям, гнавшим «Факел» вперед. Поддержка трибун для команды всегда важна, и люди все простят, видя, что ты бьешься на поле.

Окончание в следующем номере.