Во славу агитпропа

Рубрика: – от
Автор:

В России вступил в законную силу Федеральный закон об уголовной ответственности за реабилитацию нацизма. Закон – по своей сути нужный, но, как нередко встречается, в такой редакции весьма неоднозначный. О его неоднозначности заявил не так давно и президент Общероссийского общественного движения «Союз Правых Сил» Леонид Гозман, который убежден: вместе с недопущением оправдания преступлений нацистов во время Великой Отечественной войны, закон запрещает и порицание деятельности того же НКВД в эти годы. Данное положение, уверен политик, зашифровано в ключевой фразе о наказуемости «распространения заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны».

И с Гозманом сложно не согласиться. Любой учебник по истории вам сегодня скажет, что в 30-е-40-е годы прошлого столетия население Советского Союза страдало не только от репрессий гитлеровцев и их союзников. И что же, теперь переписывать учебники, чтобы привести их в соответствие с новой политической концепцией?

Впрочем, переписать учебники – не самое страшное. В процессе реформы образования отечественные педагоги и методисты занимались этим увлекательным процессом не единожды. Но вот над расставлением новых акцентов в исторической науке они не трудились, пожалуй, с начала 90-х.

С другой стороны, возможно, переписывать ничего и не придется. Ведь до сих пор нет ясности в том, кто будет определять понятия правды и лжи в отношении оценок деятельности карательных органов советского государства предвоенной и военной эпох? И что будет признаваться правдой, а что ложью?

Ответ на этот вопрос попытался на днях дать депутат Государственной Думы от Воронежской области Аркадий Пономарев. Видимо, не удовлетворившись расплывчатостью формулировок, парламентарий внес в Госдуму законопроект, предлагающий закрепить понятие «патриотизм» – в качестве поправок в закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Отрицающую или искажающую понятие патриотизма информацию народный избранник предлагает считать причиняющей вред здоровью и развитию детей и наказывать штрафом в размере от 2 до 50 тыс. руб. с параллельной конфискацией инструмента, использовавшегося для совершения административного правонарушения. В качестве такового, видимо, имеется в виду компьютерная техника. Хотя не исключаю, что и язык нарушителя, если «искажение» было произведено в устной форме – например, в ходе урока истории.

Причем тут урок истории? Да при том. В качестве примера искажения или отрицания патриотизма депутат приводит мнения о том, что советские солдаты шли в бой из-за страха расстрела заградотрядами, или что Красная Армия смогла победить благодаря значительному числу солдат. За подобные мнения, убежден парламентарий, и надо нещадно штрафовать. А такие версии вполне могут быть высказаны в ходе урока учителем-историком. Причем, высказаны вполне логично (пока поправки не вступили в законную силу, рискну заняться небольшим «искажением»): расстрела, думаю, боится не только советский солдат, но и каждый человек, а численность армии – явление тоже не из последних. Представьте, например, что все население Лихтенштейна в экстазе патриотизма взялось бы за оружие для защиты своей родины от внешнего врага – много им удалось бы сделать против агрессора уровня нацистской Германии? Так что количество солдат – штука тоже немаловажная. Не менее, уточним, важная, чем патриотический настрой.

По сути, указанные положения нормативных документов (как принятые, так и те, что еще предстоит принять) приведут к тому, что история вскоре должна будет войти в число точных наук. Вернее, не вся, а только определенная ее часть – с 1939 по 1945 гг. Трактовка данного шестилетнего периода будет возможна лишь одна, и все отклонения от нее сочтут нарушением законодательства – административного или даже уголовного. Все в лучшем духе советского агитпропа. Только комичнее. Или трагикомичнее.

Например, можно будет признавать, что советское государство вело репрессии против собственного народа до 1939 г., а потом резко перестало. И – снова начало, с 10 мая 1945-го. Логично будет лишить статуса жертв политических репрессий тех, кто был расстрелян или заключен в тюрьму по политическим основаниям в этот период времени: их что, вновь надо объявить предателями и врагами народа? А заодно и признать, что советский солдат был машиной без нервов, который не боялся расстрела и готов был в одиночку справиться с ротой вражеских солдат.

Безусловно, последний абзац представляет собой полный абсурд. Но – абсурд, логично вытекающий из указанных инициатив. Причем не совсем понятна необходимость последних – особенно в условиях, когда из-за трагических событий на Украине российское общество консолидировалось вокруг оценок событий Второй мировой войны. Тех самых, кстати, оценок, которые были так нужны авторам нововведений. Так что, может, не стоит нам усугублять ситуацию и сделать шаг назад? Еще не поздно.