Всем воздать по заслугам

Из общего числа руководителей Воронежской области Иван Шабанов выделяется по многим параметрам. Хотя бы потому, что был первым всенародно избранным губернатором.

Везение и забвение

– Конечно, от личности руководителя зачастую зависит очень многое, – говорит экс-губернатор. – Но история часто парадоксальна: Воронежская область знает примеры, когда первые секретари обкомов партии сделали для региона очень много, но их имена оказались незаслуженно забытыми.

– Например?

– Например, Алексей Михайлович Школьников, управлявший областью с 1955 по 1960 годы. Сегодня о нем если и вспоминают, то единицы, а надо сказать, это был умнейший руководитель. Четыре ордена Ленина говорят сами за себя. При нем началось строительство Нововоронежской АЭС, были реализованы первые космические промышленные проекты в Воронеже. Да, их результаты все увидели несколько позднее, но начало пришлось именно на времена Школьникова. При нем же, соответственно, был заложен и сам Нововоронеж. А
НВАЭС стала фактически первой работающей мирной атомной станцией в СССР.

Кстати, после ухода с поста первого секретаря обкома Алексей Михайлович работал председателем Комитета народного контроля СССР. Это тоже о многом говорит.

Следующие же семь лет область возглавлял Степан Дмитриевич Хитров. Этого человека я уже впоследствии наблюдал и в деле – работал инструктором обкома – а он приезжал в качестве кандидата в депутаты Верховного Совета СССР. Талантливейший человек! Достаточно сказать, что все космические программы того времени реализовывались в стране при участии воронежских КБ химавтоматики и механического завода. И он постоянно жил нуждами космической промышленности. Именно ему во многом она обязана своим развитием на территории региона.

К слову, Степан Дмитриевич тоже ушел отсюда на повышение – стал министром сельского строительства СССР. Но о нем, опять же, помнят сегодня немногие, хотя он всегда сохранял тесную связь с областью.

– Это было такое правило – забирать руководителей Воронежской области на повышение?

– Совсем нет. Например, Николай Михайлович Мирошниченко, руководивший областью с 1967 по 1971 годы, который брал меня на работу в обком в 1970-м, был снят с должности за неудовлетворительные результаты в сельском хозяйстве.

– А они действительно такими были?

– Самое интересное, что нет – при Виталии Ивановиче Воротникове, пришедшем следом, они были даже хуже. Этому были объективные причины, но факт остается фактом.

О Мирошниченко надо сказать, что он тоже забыт совершенно незаслуженно. Даже не буду упоминать его роль в дальнейшем развитии космической промышленности (этим славились все руководители того времени). Приведу лишь несколько фактов. Именно при нем проведены все работы по проектированию и подготовке к запуску Воронежского водохранилища. Да, так распорядилась судьба, что ленточку пришлось перерезать уже Воротникову. Но водохранилище – это полностью заслуга Мирошниченко. При нем же наш авиазавод стал производить сверхзвуковой пассажирский самолет Ту-144. Именно в салоне этого самолета потом кубинский лидер Фидель Кастро выпил по рюмке с Виталием Ивановичем и председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным.

– То есть вы считаете, что Воронежской области в советское время везло с руководителями?

– Однозначно. Вообще, первым секретарем обкома партии случайно было стать невозможно. Человек перед этим должен был пройти серьезную хозяйственную и политическую школу. Чаще всего на эту должность избирались председатели облисполкомов.

От застоя – к перестройке

– А Виталий Иванович Воротников – с ним области тоже повезло?

– Безусловно. Он хоть работал на этом посту всего четыре года – меньше, чем Школьников или Хитров, но его имя прочно закрепилось в истории области. Я, например, с его именем связываю развитие в регионе специализации сельского хозяйства. При нем стали активно строиться спецхозы. Представьте, чем были для того времени молочные фермы на 1200 голов! Три корпуса по 400 голов каждый, плюс общая доильная установка, мобильная кормораздача и т. д. Откорм КРС, развитие свиноводства – все это происходило при нем.

Кроме того, при Воротникове началось строительство химкомбината в Россоши – того самого ОАО «Минудобрения», являющегося сегодня одним из флагманов региональной промышленности.

Да и последующий послужной список многое говорит о достоинствах этого человека: первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, председатель Совета министров РСФСР, Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР, член политбюро ЦК КПСС.

– Наверняка на его фоне следующему первому секретарю обкома – Вадиму Игнатову – было непросто?

– Вадиму Николаевичу было вообще нелегко. Почему-то сложилось такое мнение, что он все делал не так. Но я в корне с этим не согласен. Взять хотя бы такую отрасль промышленности, как электроника. При нем она давала по объему продукции – «два мешка», а по деньгам перекрывала все остальные отрасли, включая активно развивающееся авиастроение. В это же время в Воронеже были открыты здание Центрального рынка, Дворца спорта «Юбилейный».

Время Игнатова – это время стремительнейшего развития воронежской культуры. Был построен Дом актера, полностью реконструирован театр кукол, возведен стадион «Труд», здание филармонии, борисоглебского театра драмы им.Чернышевского. Если говорить о реконструкции музея им.Крамского, то можно сказать, что при Игнатове «к рукаву пришили пиджак» – к старому небольшому зданию были пристроены два новых модульных корпуса, где стали проводиться все ведущие выставки художников Черноземья. В эти годы (а руководил областью он 12 лет – с 1975 по 1987 годы) было образовано большое количество творческих коллективов, существующих и по сей день. Например, симфонический оркестр филармонии или ансамбль «Воронежские девчата».

Более того, именно при Вадиме Николаевиче асфальтированные дороги впервые пришли в восточные районы Воронежской области – до того дорог там попросту не было. Вообще, хоть посмертно таких званий давать не принято, я бы очень хотел, чтобы Игнатову было присуждено звание Почетного гражданина Воронежской области – хотя бы посмертно.

– Ушел он, как я понимаю, с началом перестройки. Сложное время…

– Да, и его преемник – Геннадий Кабасин – не совсем под него подстроился. Он был очень властным человеком, работником старой закалки, ему было трудно принять новшества, смириться с тенденцией на отделение хозяйственной работы от партийной. Но области, вернее, самому Воронежу эта его черта дала много плюсов. Он, например, активно занимался развитием потребительской кооперации с выходом на продажу продукции в областном центре. При нем в Воронеже было открыто более 20 магазинов потребительской кооперации, в которых жители города приобретали необходимые продукты питания. И он лично следил за их ассортиментом.

Некоторые, конечно, подсмеиваются над тем, что он массово строил в области сено­хранилища, но я, как человек с сельскохозяйственным образованием, их веселья не разделяю: если сено хранить неправильно, оно сгниет и возникнет угроза голода для скота.

Впрочем, Геннадий Сергеевич проработал всего три года, и его на этом посту сменил я. А о моей работе первым секретарем обкома говорить нет смысла – она продолжалась всего год, после чего КПСС была запрещена, а СССР развалился.

Государственный контекст

– То есть в эту главу истории Воронежской области вмешалась общеполитическая ситуация в стране?

– А она вмешивалась во все главы ее истории. Я бы предостерег от оценки развития области как какой-то отдельной территории. Причем не только в советское время, но и в сегодняшнее. Область – это не что-то автономное, она существует в контексте развития страны. И оценивать процессы, происходящие в регионе, можно только в контексте событий, происходивших в стране и за ее пределами. И – в контексте того, кто был руководителем государства в этот период.

Например, Школьников и Хитров работали во время Хрущева. Мирошниченко и Воротников – при относительно молодом и активном Брежневе. Игнатов – тоже при Брежневе, но уже того периода, когда вся страна ухмылялась по поводу возраста Политбюро ЦК КПСС. Ну, еще немного при Горбачеве.

Работа обкомов напрямую зависела от Госплана, от того, что спускалось сверху. Или вы думаете, что первые секретари могли самостоятельно принять решение, например, о строительстве атомной станции или завода минеральных удобрений?! Я помню, как строился россошанский химкомбинат – сам в то время отвечал за возведение социальных объектов. Так у нас целые тресты снимались и вахтовым методом по полгода строили объекты комбината. А я не знал, как мне не сорвать из-за этого планы ввода школ и детских садов.

Правда, на возведение социальных объектов нередко направлялись силы городских промышленных предприятий – под нажимом первого секретаря обкома. Так были возведены и театр кукол, и стадион «Труд», и многие иные объекты.

– К числу объективных факторов влияния на развитие области, наверное, можно отнести и погодные условия? Ну, если мы говорим о результатах в сельском хозяйстве.

– Очень важное замечание, особенно с учетом погодных условий текущего года. Я вам уже говорил о том, что при Виталии Воротникове они были подчас хуже, чем при Мирошниченко. Так вот, он пришел в 1971-м, а год спустя по области ударила страшная засуха. Результаты резко упали. В 1973-1974 годах стояли просто великолепные хлеба, но половина урожая осталась в полях – мы просто не смогли его убрать из-за непрекращавшихся дождей. Если не учитывать этот контекст, то растениеводство при Воротникове выглядело не лучше, чем при Мирошниченко.

Но еще обиднее должно было быть Игнатову. В 1976 году ожидался такой урожай сахарной свеклы, что он заранее пообещал продать государству на миллион тонн больше, чем было преду­смотрено планом. На этом даже отдельно заострил внимание Леонид Ильич Брежнев, выступая на торжественном совещании в Алма-Ате, посвященном юбилею Казахстана. И что в итоге? Ранние октябрьские морозы – и техника, бывшая в распоряжении у колхозов в то время, не смогла справиться с поставленной задачей. Да, продали сверх плана почти 800 тыс. тонн, но – не обещанный миллион. Хотя он был – однозначно.

А в 90-х годах результаты области стали напрямую зависеть еще и от промышленной специализации тех или иных регионов.

«Лихие» 90-е

– Это как?

– Поясню на примере. Возьмем промышленность соседних Липецкой и Белгородской областей. Она была всегда основана на черной металлургии. Гигантский комбинат в Липецке, старооскольский ГОК! Вы знаете, что к ГОКу планировали прорыть канал от Дона? Даже проект уже был выполнен – остановились в последний момент. А Воронежская область в основном специализировалась на военно-промышленном комплексе. В итоге в 90-х заказы по ВПК рухнули, и где оказались сотрудники наших заводов и более чем 400 филиалов НИИ? На рынке. А спрос на продукцию металлургии остался, вот соседи и обогнали нас в одночасье.

Могу на память привести несколько цифр по объему внешнеторгового оборота промышленной продукции на конец моего губернаторского срока. В Белгородской области – это 1,5 млрд долларов США (экспорт – 719 млн), в Липецкой – 1,2 млрд (экспорт – 930 млн). А в Воронежской области – 404 млн долларов (экспорт – 224 млн). В таких условиях пришлось работать первым губернаторам Воронежской области нового времени.

– Мы сейчас переходим к Калашникову?

– Я бы все-таки не брал в расчет время Виктора Кирилловича. Как и Александра Николаевича Цапина – уж слишком мало они отработали. На мой взгляд, как о первом главе Воронежской области в 90-е годы можно говорить об Александре Яковлевиче Ковалеве.

Вообще, сугубо по условиям работы время Александра Ковалева и мое время можно обобщить. Тем более, с Александром Яковлевичем мы работали вместе – я тогда был председателем Воронежской областной Думы. 1992 год – еще нет ни законодательства, ни новых «правил игры». В стране начинается приватизация государственного имущества, на которую ни губернатор, ни Дума не могут повлиять. Представьте, что тогда происходило: собственность стала уходить в частные руки, а власть на местах не имела никаких рычагов влияния на этот процесс!

Я, кстати, когда был избран в 1996 году на должность губернатора, никогда не критиковал Александра Яковлевича – работать в таких условиях ему было просто невозможно. А человек он – сверхэмоциональный, его, конечно, эта ситуация угнетала.

– Но он же работал. Например, запрещал вывоз продовольствия из области…

– Да, многие его за это критикуют. А что вы прикажете ему делать? Рынки в стране сформированы еще не были, а область худо-бедно себя прокормить могла. Глупо было бы отправлять, например, весь выращенный картофель в другие регионы, а самим ждать его поставок из Польши. Это в советское время мы по разнарядке отправляли произведенную продукцию в Москву, Ленинград, союзные республики, а в 90-е годы каждый выживал, как мог.

Я никогда не говорил с Александром Яковлевичем на эту тему, но думаю, что если бы условия работы были другими, вряд ли он бы уехал в Ингушетию. Не для него была эта работа. Просто центру было тогда безразлично, как живут регионы.

Оно и потом было для него не очень-то важно. Я даже не могу вспомнить то количество председателей российского правительства, которые сменились за время моего губернаторства: и Степашин, и Кириенко, и Примаков, и Черномырдин. С кем было работать-то?!

– Кстати, ваш преемник на губернаторском посту – Владимир Кулаков – ставил вам в вину неумение договариваться с федеральным центром…

– Ну, у него-то вроде бы все получалось. А почему бы и не получаться, когда один президент, один премьер? А на Шабанова в этой ситуации легко кивать, говоря, что он был якобы в оппозиции, поэтому у него не было связи с центром.

– А разве вы не были в оппозиции?

– Да, был. Я выступал категорически против разбазаривания государственной собственности, за то, чтобы природные богатства работали на весь народ, предлагал национализировать уголь, нефть, газ. А вы не помните события того времени? Когда свердловский губернатор Россель демонстрировал отпечатанные деньги, которые планировал пустить в обиход после провозглашения независимости, когда на самостоятельность начали претендовать Татарстан и Башкирия, республики Кавказа. Я был в оппозиции к этим процессам.

Кстати, незадолго до ухода с поста президента в 2008 году Владимир Путин оценил Россию конца 90-х как находившуюся в системном кризисе. Это уже потом под его руководством был найден выход из тупика гражданской войны, восстановлена территориальная целостность и конституционный порядок, наметился подъем экономики. А тогда – да, это был системный кризис. Я об этом говорил, и меня за это считали оппозиционером.

Но я не могу, конечно, сказать, что работал безошибочно. Наверняка ошибочным было мое стремление несколько снизить налоговый гнет на отдельные промышленные предприятия – им не то что налоги, зарплату людям платить было нечем. И где-то, видимо, не получилось полностью осуществить задуманное.

Мелочь и политика

– С приходом к власти в стране Владимира Путина для России началась новая эпоха. А конкретно для Воронежской области?

– То же самое. На выборах в конце 2000 года победу одержал Владимир Кулаков, и, учитывая общеполитическую ситуацию, его время вполне можно сравнивать со временем Алексея Гордеева. Правда, это сравнение я не считаю особо корректным.

Мне сложно назвать восемь лет под управлением Владимира Григорьевича однозначно потерянными для Воронежской области, но давайте скажем откровенно: ни одного прорывного проекта его команде за это время осуществить так и не удалось. Они говорят о создании концерна «Созвездие». Но, простите, это мы вдвоем с директором НИИ связи Василием Борисовым обивали пороги правительства РФ, договариваясь о реализации этого проекта. Кулакову осталось только перерезать ленточку.

А так, я могу вспомнить отсутствие серьезных инвестиционных проектов, уничтожение молочно-товарных ферм, да и много другого негатива. В конце концов, даже то, что время его правления завершилось уголовным делом, говорит о многом. Неважно, какое в итоге решение вынесет суд, но на всех уровнях возбуждение уголовного дела было признано законным, и это уже плохо для областной власти того периода.

А тогда, повторюсь, я не видел ни одного мало-мальски серьезного инвестиционного проекта. Все было мелковато. Вот сегодня, когда по всей области открываются мясные, молочные комплексы, перерабатывающие предприятия, я понимаю, что это – солидная, серьезная, а также последовательная политика и работа губернатора.

– То есть вы считаете, что с приходом в 2009 году на пост губернатора Алексея Гордеева в Воронежской области наметился прорыв?

– Откровенно говоря, я не думал, что он будет работать с таким размахом. А сегодня могу сказать: как стране повезло с президентом, так и области – с губернатором. Его личные человеческие и профессиональные качества, контакты на федеральном уровне позволили региону совершить настоящий прорыв в своем развитии.

Я не буду говорить о реализованных проектах, которые и без того описаны в СМИ. Скажу лишь о том, что интересует меня как руководителя регионального отделения «Союза пенсионеров России» – о домах-интернатах для пожилых. За последние годы было открыто четыре современнейших объекта, каждый – на 100 мест. Таких домов нет нигде по России. А сегодня уже в планах областного правительства довести их число до 12! Учтите: возведение каждого обходится в 150-160 млн руб.!

Авторитет Алексея Васильевича в области и стране сейчас непререкаем, и я уверен, что он поможет ему справиться со стоящими перед нами на ближайшую перспективу задачами. Думаю, что для разговора об этом периоде истории области нам надо встретиться еще раз…