Краски против текста

В Камерном театре наступила «Двенадцатая ночь»

Рубрика: – от
Автор:

«Берег» уже писал о том, что в Камерном театре открыта художественная галерея, призванная представлять воронежским театралам творчество известных российских (как минимум) сценографов. Позавчера там начала работу новая выставка под названием «Двенадцатая ночь. Живопись», составленная из произведений Ольги Кулагиной.

Автор семи персональных выставок, участница свыше сотни групповых показов в Москве, Париже, Брюсселе, Берлине, Лиссабоне, Варшаве, Сиднее и многих городах России, Кулагина, давшая своей экспозиции известное театральное «имя», не иллюстрирует Шекспира. А «выстраивает, – цитирую релиз, – особое чувственное пространство, в котором переплетаются отсылки к пьесе, пластические образы и зрительские эмоции».

С особым весельем

– В нашем театре мы гарантированно обеспечиваем художникам интенсивное общение с публикой, – подчеркнул на открытии худрук Камерного Михаил Бычков. – Выставку Юрия Кононенко, работавшую до «Двенадцатой ночи», посмотрели более семи тысяч человек; это очень приличный показатель для живописи. И вот – еще один замечательный, известнейший российский театральный художник, сотрудничавший со многими звездами и просто хорошими режиссерами отечественного театра. Сводила судьба Ольгу Кулагину и с воронежским Камерным; наш совместный проект – «Маскарад» Лермонтова. И я счастлив, что именно ее работы сегодня выставлены в галерее.

К работам и перейдем: это абстрактная, без малейшего намека на фигуратив, живопись. Из разряда той, которую обычно предлагается каждому понимать по-своему. Лично меня такая позиция настораживает, поэтому было интересно услышать от самого автора комментарий к тому, что представлено на зрительский суд.

– Пьеса «Двенадцатая ночь, или Что угодно» была написана Шекспиром по заказу, – напомнила Ольга Кулагина. – И предназначалась для представления в последний, 12-й вечер карнавала, завершающего праздник перед постом. Этот вечер по традиции отмечался с особым весельем и буйством – он обязательно должен быть ярким, фантазийным и эмоциональным. Быть настоящим праздником, одним словом. А почему мои картины – абстракции? Это закономерный творческий процесс перехода от театра, где много литературы, много слов, много той информации, которую нужно внедрить режиссеру в работу, к живописи. Именно здесь появляется возможность очищения от текста; в театре он – есть, а художнику – не нужен.

Без слов, но от души

Посыл, в общем, ясен: не разжевывать очевидное, не повторять уже сказанное со сцены режиссером и драматургом. А приблизить зрителя к живописи с той стороны, с которой подходит к нему музыка.

– Когда не нужно слов – открываются чувственные каналы, – уверена художница. – Недаром на современных театральных фестивалях появляется все больше каких-то пластических спектаклей, музыкальных – тех, которые меньше нагружают мозг, а больше обращаются к сердцу. Мы в последний век настолько перегрузили головы, что системы чувств у нас совсем атрофировались. А абстракция в живописи как раз позволяет найти точки соприкосновения изобразительного искусства и органов чувств человека. И задача такой живописи – вызвать у зрителя те же вибрации в душе, которые вкладывал в работу художник.

Как решает эту задачу столичный мастер – разобраться времени хватит: выставка Ольги Кулагиной в Воронеже проработает полтора месяца.