Бизнес со звериным лицом
Недавно побывала в Москве – после многолетнего перерыва. Перемен, само собой – масса: сердце Родины двадцати-, десяти- и даже пятилетней давности разительно отличается от сегодняшнего. Не только внешностью (тут как раз – все предсказуемо; прогресс никто не отменял). Показалось, только не возражайте мне с ходу, москвичи стали менее чопорными, чем прежде. И, на воронежский взгляд, заметно, так сказать, «потеплели».
Оно, конечно, амбиций у многих – по-прежнему невпроворот. Гордости за звание столичного жителя – тоже. Да и немотивированный апломб случайных прохожих (у которых, случается, сподобишься спросить дорогу куда-либо) зашкаливает за мыслимые пределы. И все же… Доброжелательных людей – тоже хватает. И даже добросердечных. Откуда такие выводы? Из личных наблюдений.
Полдень рабочего дня, станция метро «Арбатская». Народу – лавина, как, собственно, повсеместно в центре: один поток вливается в подземку, второй выливается. Оба – друг друга стоят; собьешься с ритма такой кутерьмы – сметут не глядя. Но кто-то рискует – останавливается. Оказывается, для простой манипуляции: дать милостыню… собаке! И этот кто-то – не одинок.
Черная дворняжка, заметно умудренная солидным опытом собачьей жизни, смирно сидит практически у входа в метро. В зубах – пластиковое ведерко из-под майонеза. Это, скажем так, монетоприемник: донышко усыпано мелочью. Рядом с псиной – поясняющая табличка: деньги, жертвуемые добровольцами, пойдут на собачий приют. Сходную картинку наблюдала еще раз – около метро «Курская»; там столь же профессионально и продуктивно побиралась статная блондинка некогда благородных кровей. Точно по Булгакову: бабушка, видимо, согрешила с водолазом…
Знакомый москвич, которому я с удивлением рассказала об увиденном, деловито кивнул: да, и такой бизнес у людей в чести. Но мне ему верить не хочется: обе собаки – довольно ухоженные, явно сытые, рядом припасена водичка. Во всяком случае, обезьянки и тигрята, которых предприимчивые жестокие хозяева безбожно эксплуатируют в качестве фотомоделей, выглядят куда плачевнее. А самое отрадное в этой истории – как раз-таки отзывчивость прохожих; «подают» животным охотно. Да еще по голове гладят, жалеют; по мне, лучше уж такой бизнес, если он действительно бизнес, чем голодные и холодные скитания бездомного зверья по городским улицам.
Буквально за пару часов до моего отъезда на историческую родину произошла еще одна встреча с добрым сердцем. И снова у станции метро – «1905 года». Женщина в годах, расположившись на оконечности импровизированного торгового ряда, «нянчила» на коленках коробку с тремя дымчатыми котятами. У ног стояла плетеная корзинка, габаритами смахивающая на деревенскую детскую люльку. Оттуда выглядывало семь-восемь пар любопытных глазенок – еще котята. Такие же крошечные, только «расцветки» другой – чернобелые.
«Эти, – накрыла женщина ладошкой макушку самого шустрого из дымчатых, – от одной мамки, а те – от другой». Поясняющая табличка рядом с писклявым хозяйством тоже стояла, хотя и без нее понятно: киски кушать хотят. И еще дополнение: «отдам в добрые руки».
С разрешения кошатницы взяла я того самого, шустренького, на руки – как там и был! Буквально к груди приник, с удовольствием закутался в край кофты. «Вот и забирайте его с собой, – обрадовалась одна из зевак. – Сама бы забрала, да своя кошка дома…». Надо было видеть испуг хозяйки выводка. «Что вы, – мягко укорила она советчицу. – Я никому их не навязываю. Только если человек сам захочет…»
Держать малыша за пазухой дальше было чревато: человек и животное привыкают друг к другу мгновенно. А у меня дома – тоже своя мяукающая радость имеется, да еще ревнивая безмерно…
Попрощавшись с компанией, отошла я от нее метров на сто – заглянула в ближайший магазин. Выйдя оттуда минут через десять, направилась в обратный путь – к метро. Навстречу двигался парень, изза лацкана куртки которого выглядывал «мой» дымчатый. Похоже, дождался-таки добрых рук.