Газета,
которая объединяет

«Быть посему»

Вердикт императрицы во многом определил современный облик столицы Черноземья
Рубрика: Социум№31 (2203) от
Автор: Владимир Размустов

Первый план регулярной застройки Воронежа был утвержден Екатериной II весной 1774 года. Императрица собственноручно начертала на документе: «Быть посему и лавки по дворам иметь разрешаю».

Город не раз менял свой облик и до этого, и впоследствии. Претерпевал тотальные разрушения. Восставал из пепла на том же историческом месте. Развивался, расширялся там, где укоренился. Но в его основе всегда лежал тот самый «екатерининский» план.

Решающий аргумент

В августе 1773 года в Воронеже случился очередной крупный пожар. В один день сгорело 249 «обывательских домов», 158 торговых лавок, 12 казенных соляных амбаров, 2 «питейных дома».
К рапорту о бедствии губернатором генерал-поручиком Николаем Шетневым был приложен план новой застройки города, в котором использовались апробированные в столице «инновации».
Евгений Болховитинов отмечал: «Но гораздо больше преобразился город Воронеж после пожара, случившагося в 1773 году. Ибо в следующий же за сим 1774 год высочайше конфирмован регулярной план сему городу, и вследствие онаго заставляемы были строиться порядком по новому фасаду и пространнее не только погоревшие».

Невский трезубец

«Невский трезубец» – основа петербургской архитектуры. После пожаров 1730-х архитектор Петр Еропкин предложил застраивать левый берег Невы по схеме «трех лучей». Главными осями города становились Невский проспект, Гороховая улица и Вознесенский проспект.

Заимствовался западный опыт. Наиболее древний пример «трех лучей» в городском пространстве – в Риме. А Еропкин был послан на обучение в Италию самим Петром I. Наиболее знаменитый образец трехлучевой композиции – это Версаль Людовика XIV (повтор идеи трех лучевых улиц Рима).
В Санкт-Петербурге «три луча» расходятся от башни Адмиралтейства, и благодаря этому по сей день в створе трех городских магистралей мы видим золотой шпиль Адмиралтейства и венчающий его морской символ города – позолоченный кораблик.

Рим – Версаль – Санкт-Петербург – Воронеж

План регулярной застройки Воронежа также предлагал «три луча» прямых широких улиц, расходящихся от Благовещенского собора и архиерейского подворья (бывшей территории крепости). Это Большая Девицкая (сегодня ул.Платонова и 9 Января), Большая Московская (Плехановская) и Мещанская (Володарского).

Архитектурный ансамбль с колокольней (с 1836 года – Благовещенский Митрофанов монастырь), в создании которого принимал участие знаменитый архитектор Д.Кваренги, был значительно разрушен в результате боев за Воронеж. Остававшиеся сооружения монастыря снесены при строительстве главного корпуса ВГУ.

По послевоенному плану возрождения города композиционный центр «воронежского трезубца» должен был все-таки остаться.

В 1950 году принимается решение о строительстве здания Воронежского университета. По замыслу воронежского архитектора Троицкого «монументальный ансамбль» зданий университета должен был быть решен «выразительно и парадно» с мощным портиком, замыкающим перспективу Плехановской. Так же должны были быть решены фасады ансамбля ВГУ в сторону реки. Но в силу обстоятельств модель «Версаль – Санкт-Петербург» в Воронеже не сохранилась. О незавершенных планах послевоенного восстановления Воронежа «Берег» уже писал (см. №90 от 5 декабря 2017 г., «Город, которого не было»).

До сих пор у нас в самой исторической части города – невыразительный «недостроенный» главный корпус ВГУ и «туристически малопривлекательный» частный сектор за ним.

Дворянская перспектива

А главная административная улица, согласно плану, является своеобразным памятником истории Воронежа XVIII-XIX веков.

Прежде чем быть представленным на утверждение императрице Екатерине II, план регулярной застройки Воронежа рассматривался «высокой комиссией» под председательством известного архитектора И.Старова.

Применительно к «старому городу» комиссия Старова не стала менять план, присланный воронежским губернатором, и сохранила предложенный «трезубец».

А «дворянские линии» нам добавили. Вместо дороги, связавшей со «старым городом» появившийся на новом месте после пожара 1748 г. дом губернатора Пушкина, «высокая комиссия» начертала в сторону современного Петровского сквера 1-ю Дворянскую линию (проспект Революции), а параллельно ей – 2-ю Дворянскую линию (Фридриха Энгельса) и 3-ю Дворянскую линию (Студенческая).

Главная административная улица – ее стали называть Большой Дворянской линией, или Дворянской перспективой – имея протяженность всего около двух километров, прирастала резиденциями наместников, губернаторов, учреждениями губернского значения и домами состоятельных людей.
Болховитинов как свидетель преобразования города пишет: «К чести Воронежскаго купечества надобно сказать, что оно доныне наперерыв старается украшать город многими хорошаго вкуса зданиями».

«Казенные» названия улиц

Историей улиц города сейчас успешно занимается воронежский историк Павел Попов, много публикующийся на эту тему. Он отмечает, что одновременно с началом регулярной планировки потребовалось привести к единой норме названия старых улиц и обозначить новые.
Впервые в Воронеже появляются улицы с «казенными», спущенными «сверху» названиями – Дворянские линии, Мещанская и Публичная улицы. Их частично переименовывали, добавляя определения: «большая», «малая», «средняя», «нижняя», «верхняя».

Топоним «Публичная улица» требует пояснений. Краеведы так объясняют название улицы: «Публичная» прошла по местам, где еще в середине XVIII века за валом у Московских ворот проходили народные гулянья на Масленицу и другие праздники (сейчас район драмтеатра). Улица дальше шла через Конную площадь (позже Старо-Конная, теперь Ленина). Здесь, как отмечал дореволюционный краевед Г.Веселовский, устраивались публичные «торговые казни». Объявляли приговоры суда тем, кого следовало подвергнуть наказанию кнутом или лишить дворянства. На эшафоте производили порку; над осужденными дворянами ломали шпагу.

Такое название воронежской улицы ушло с реформами императора Александра II «Освободителя» – кроме падения крепостничества его реформы впервые привнесли в Россию многое из понятий прав личности, включая отмену телесных наказаний, введенных еще Петром.

Новые границы города

Город расширился, пошел на север – на пустошь. На плане нанесен новый земляной вал по линии современных улиц Красноармейской и Кольцовской (прежнее название Красноармейской – Валовая).

Как писал дореволюционный краевед М.Славинский: «1774 год. Проведен военнопленными турками вал от Чижовского оврага до генерал-губернаторского дома». Существовал до конца XVIII века.
В XVIII веке и «публичная» жизнь проходила на свежем воздухе, и торговали на площадях, под которые выделялись большие пространства.

Подчеркивая назначение новой улицы (Ново-Московская, Большая Московская, сейчас Плехановская), Евгений Болховитинов в своем труде называл ее Площадной.

Выделялось место под Гостиный двор. Позже эту площадь назвали Круглыми рядами. Торговые постройки не сохранились. О «Круглых рядах» напоминают два сквера напротив друг друга через Плехановскую – с памятником жертвам белого террора и с памятником Бунину.

Главное торговое место на плане – Торговая, или Новоторгующая, или просто Новая площадь. По обе стороны Ново-Московской.

Торговые каменные ряды шли вдоль этой улицы. Отдельные лавки-«секции» строили, смыкаясь с соседями. По данным 1799 года в Овсяном, Свечном, Железном, Рыбном, Щепном, Дегтярном и других рядах Торговой площади насчитывалось 255 лавок.

Как пишет Павел Попов, название Торговой площади со временем отпало. В первой половине XIX века выделились: Соборная, или Смоленская площадь с Троицким (Смоленским) собором и тут же Щепной рынок (сейчас концерн «Созвездие» и офисное здание со стороны Средне-Московской), Хлебная площадь (сейчас Центральный рынок), к югу – Конный торг (сейчас площадь Ленина).

«Политическая воля»

Переустройство Воронежа удачно совпало с учреждением императрицей института наместничества (должность генерал-губернаторов по контролю над несколькими губерниями).

Евгений Болховитинов: «С 1779 года, в коем декабря 13 открыто Воронежское наместничество, город Воронеж получил несравненно лучший вид и знатность как по начавшемуся в нем иногда пребыванию генерал-губернатора и жительству многих наместнических чиновников, так и по несравненно умножившимся от граждан строениям больших каменных и деревянных домов новейшей архитектуры».

Наместник Василий Чертков активно занялся перестройкой Воронежа. Разрешалось строиться только по проложенным на плане новым прямым улицам. Старые, сохранившиеся после пожара 1773 г. дома и хозяйственные постройки, если они мешали прокладке улиц, подлежали сносу. По указанию Черткова их разбирали или передвигали «колодники» из острога.

Результатом, если судить по письменным свидетельствам, остались довольны.

Наместник Чертков сообщал в Петербург: «…по всевысочайше конфирмованным вновь планам начато строение казенных присутственных мест и перестраивается архиерейский дом; так же и в городовых построениях, в лавках и частных домах великая прибава и повсюду видны вновь производящиеся каменныя и деревянныя строения…»

Евгений Болховитинов в 1800 г. гордился: «Со времени последняго пожара весьма мало уже осталось старого азиатскаго вкуса зданий, и по всему уже городу проведены и застроены линии домов по городовому плану; и если бы сей город имел расположение не по многим ярам, как ныне есть, а на ровном и открытом месте, то бы видом не уступал ни в чем самым лучшим российским губернским городам. Несмотря на то, вид города из-за реки Воронеж прекрасен и представляет горы украшенныя вышиною церквей и колоколен; а скаты и долины усыпанныя пестротою разных зданий».