Праздник, который всегда

В России хорошо известно, что январские праздники Новым годом и Рождеством не исчерпываются, и только после отмечания старого Нового года можно приступать к налаживанию будничной жизни. Знаю людей, которые всерьез накрывают столы вечером 13 января, чокаются, закусывают – в общем, отмечают по полной программе. Разве что не всю ночь, поскольку утром-то надо вставать на работу.

Почему у бывших граждан Советского Союза два новых года – известно: в 1918 году новая власть многое переиначила, в том числе и календарь, и дата начала года изменилась.

Но вот откуда взялась традиция отмечать старый Новый год как праздник, как повод для застолья, да еще и поздравлять с ним родных? Понятно, что не в первые годы советской власти: тогда людям вообще было не до застолий. Никаких следов отмечания не найти нам и в литературе, посвященной 1930–50 годам: в те годы за празднование «царского» Нового года можно было, пожалуй, и поплатиться. Да и опять же, не до праздников было.

Методом исключения остановимся на 1960–70-х годах: пожалуй, именно тогда в стране, прежде всего в городах, и принялись отмечать праздник, которого не существует. Жизнь кое-как устаканилась, у людей появились потребности, не связанные с обязательствами перед государством. Одна из них – возможность устроить застолье.

И, видимо, все-таки сказалось простое, почти детское желание – продлить праздник, насколько это возможно. Вот и продляем до сих пор, вопреки лингвистически тупиковому его названию.