Уходящая натура

Под санкции попала бумага и типографская краска. И с красочными изданиями, в первую очередь детскими книжками с картинками, нам на какое-то время, видимо, придется распрощаться. Но что-то смутно мне подсказывает, что большинство соотечественников не заметят этого провала в полиграфии.

В знакомой семье 14-летний мальчик влюбился в одноклассницу. Побывал у нее в гостях, а там – полные книжные шкафы и увлеченная литературой девочка. У него дома ни одной книги, кроме учебников – книги не мыши, сами не заводятся.

В начальной школе мама программные книжки на лето ему печатала на работе на принтере, поскольку учительница доходчиво объяснила, что ребенку нужно читать с листа, а не с электронного устройства. Это были бездушные некрасивые «лапти» формата А4, которые мальчик ненавидел. К чтению не пристрастился, а потому и электронные варианты потом не стали интересны.

Теперь же, чтобы соответствовать подруге, навестил он своего деда, у которого книги стояли с советских времен, из былого «престижа», и уговорил поделиться. Пришла девочка к мальчику, увидела книги, взяла посмотреть и – вот так казус! – обнаружила не разрезанные кое-где страницы. Опозоренный и разгневанный подросток оттащил деду печатную продукцию обратно как бесполезную.

Неотвратимо движется в архаику полиграфия, День которой отмечается сегодня. Бумаги уходят в электронный оборот и будут жить там слугами бюрократии. А книги пропадают как культурное явление, оставляя лишь тонкий электронный след для некоторых интересующихся.