Газета,
которая объединяет

Близнецы

…Вдруг наступает такой момент, когда ты ощущаешь потребность подвести итоги... » Так начинается роман Бориса Стругацкого, написанный им в одиночку под псевдонимом С. Витицкий сразу после смерти брата. Смерть, да, именно ТАКОЙ момент.

А роман Бориса Натановича Стругацкого очень кстати назывался «Поиск предназначения, или 27-­ая теорема этики». На обложке книг про «27­-ую теорему» обычно купировалось, и совершенно правильно. Потому что все главное было – в поиске. Это, вообще, как многие в эти дни заметили, ключевой мотив в творчестве Стругацких. Герои или герой ищут себя или ответ на конкретно поставленные вопросы. «Да это, собственно, во всякой классической литературе так», – скажет кто-­то. Конечно, ищут везде. Но в сюжетах Стругацких есть любопытное отличие. Мама вот недавно попросила у меня что­-нибудь почитать, а когда я предложил ей ни разу не читанных Стругацких, отклонила: мол, «мне бы не такое заумное». И вернулась к проверенным детективам.

Так вот, во-­первых, поиск героем своего предназначения у Стругацких обычно детективом и является, вполне себе увлекательным и читабельным. А во-­вторых… почему­-то у незнакомых с творчеством братьев есть предубеждение, что их романы сродни философскому трактату. Ну да, брат Аркадий – переводчик с японского, брат Борис (в эти дни – новопреставленный) – инженер счетно-­аналитических машин, конечно – заумь какая-­нибудь. Однако Стругацкие писали откровенно авантюрные романы, одолеть которые способен человек с самым средним образованием, любящий интриги, приключения и психологические экзерсисы.

Писатели­-классики, писатели народные, писатели­-предсказатели. С ужасно экранизированным их «Обитаемым островом» аж 1968-­69 годов, в котором зрители уже нашли много общего с настоящим днем.

Дам несколько цитат, чтобы нечитавшие поняли, что имеется в виду: «Подполье не было политической партией. Более того, подполье даже не было фронтом политических партий. Специфика обстоятельств разбила штаб на две непримиримые группы: категорические противники башен и категорические сторонники башен. Все эти люди были в большей или меньшей степени в оппозиции к существующему порядку вещей, но до чего же разнились их побуждения! …Общего у них почти ничего не было, и подполье не имело ни единой программы, ни единого руководства, ни единой стратегии, ни единой тактики...» Или «либералы были в общем против башен и против Неизвестных Отцов. Однако больше всего они боялись гражданской войны». Это, так сказать, публицистические заметки на полях романа. Что же касается его сюжета с расстрелом и регенерацией главного героя… В принципе, даже среди моих друзей легко найти лучших знатоков «Острова», чем я, поэтому особо распространяться об этом произведении не буду. Скажу только, что отождествлять его мир с сегодняшним можно все-­таки с большой натяжкой.

Визионерство – это вообще неотъемлемая часть настоящего популярного искусства. А в «Пикнике на обочине», написанном за десять лет до Чернобыля, можно найти намеки на будущее событие. В «Сталкере», снятом по мотивам романа, даже упоминается именно четвертый реактор.

Тот же «Пикник» вместе с вышедшими ранее «Хищными вещами века» вообще предсказал (или рассказал?) крушение СССР и поработивший нас сегодня вещизм.

Однако не эти предвидения братьев – самые важные. Вы, конечно, заметили, пишется колонка как будто на смерть Бориса Натановича, а говорится все время об обоих. А в этом вся соль. Стругацкие были такими братьями-­близнецами Диоскурами, единым историческим персонажем. Когда они писали по одному (как тот роман С. Витицкого), выходило слабее. И по стройности сюжета, и по изложению мысли и даже – по языку (уж, казалось бы, образной речью писатель способен пользоваться автономно, ан нет). «Ушла эпоха», – сотни раз было сказано на смерть Бориса Стругацкого. И каждый вкладывал свой смысл в эту фразу.

А между тем «эпоха уходит» в самом историческом смысле. Ибо со смертью старшего брата эпоха уже уходила в 1991 году. Один Стругацкий прожил без брата ровно жизнь новейшей РФ, и время его смерти не случайно. Близнецы просто так не разлучаются и снова не встречаются. «Вдруг наступает такой момент, когда ты ощущаешь потребность подвести итоги».

От редакции

«Прах Бориса Стругацкого развеют над Пулковскими высотами, – сообщил директор Дома писателей Петербурга Владимир Малышев. – Так решила семья. Прах брата развеяли там же». С писателем Борисом Стругацким, скончавшимся на 80-м году жизни в понедельник, попрощаются в Петербурге в пятницу в ЦВЗ «Манеж».