Леонид Карпов:

«Не стареют душой ветераны». Эти слова непременно всплывают в голове при общении с Леонидом Петровичем Карповым. Заразившись его энергетикой, живостью, азартом, сроду не подумаешь, что твоему собеседнику 81 год. Таким людям, несмотря на возраст, покой только снится. Не могут они, прошедшие суровую жизненную школу, коротать свой век в тишине и спокойствии.

Росший в Великую Отечественную, а затем многие годы отдавший службе в Советской армии, Леонид Петрович и по сей день пребывает в строю. Трудится в должности заместителя председателя областной федерации русской лапты и народных игр, тренирует детей в одной из воронежских школ, а ко всему прочему, продолжает участвовать в ветеранских соревнованиях, на деле доказывая собственные слова: наше поколение, дескать, двужильное!

Военное детство

– Корни мои здешние, воронежские, – начать нашу беседу я попросил Леонида Петровича с воспоминаний о детстве. – Тут меня, 10-летнего пацана, и застала война. Жили мы недалеко от авиационного завода, который пытались разбомбить немцы. Тогда я и не понимал, насколько силен противник. И только теперь осознаю, сколь мощной была наша система противовоздушной обороны. Она состояла из истребителей, зенитной артиллерии, а в ночное время очень мешали врагу прожектора.

Уникальными для того времени были аэростатные заграждения. Выглядели они так: на машины («ЗиС», по-моему) ставились мощные блоки, на которые наматывались стальные тросы. Как только начиналась воздушная тревога, аэростаты сразу запускали. При высокой облачности их в выси и не видно было. Немецкие летчики уже знали это дело. Понимали, что если снизиться до троса, то самолет просто разрежет. Им приходилось разбрасывать бомбы беспорядочно по лугу вдоль реки Воронеж, а потом докладывать: боевая задача выполнена. Единственный раз случилось прямое попадание в один из заводских цехов. Был обеденный перерыв, а потому погибли только два человека – отец и сын.

– Вам, школьникам, наверняка тоже пришлось участвовать в обороне города?

– Да, небольшие группы учащихся готовили для обеспечения светомаскировки. Мы ходили по вечерам и следили, чтобы окна в домах, как положено, были заклеены крест-накрест марлей. Она в дефиците была, так что людям приходилось использовать газетные полоски. По сигналам же воздушной тревоги мы помогали старикам быстрее добраться до бомбоубежищ.

Ну а главное, нас учили, как бороться с зажигательными бомбами. Крыши тогда были в основном деревянные, и мы лазили на чердаки, заполняли специальные бочки водой, ящики – песком. Если бомба попадала на чердак, требовалось схватить ее клещами с длинными ручками и затушить. Тренировались на специальных макетах, но ни разу не пришлось применять эти навыки, Бог миловал.

– Вы в Воронеже всю войну так и пробыли?

– Нет, когда немцы начали подходить к правому берегу, мы с мамой рванули в Таловую. Батюшка-то мой перед началом войны попал под сталинские репрессии. По военной профессии он был сапер-подрывник, и его отправили в Коми АССР, где добывали каменный уголь. А все мои дядьки-тетки, которые работали на авиазаводе, уехали на Волгу: предприятие успели в плановом порядке эвакуировать в Куйбышев.

В Таловой же оказалось еще хуже, чем в Воронеже. Через нее шли все поезда на фронт – с техникой, бойцами. В обратном направлении шли составы с ранеными. Что творили «фрицы» – просто ужас. Тут можно было убедиться в немецкой пунктуальности: в девять утра каждого дня 9-12 «юнкерсов-88» залетали из-под солнца и начинали долбить станцию. Система ПВО в Таловой просто отсутствовала. На Горе-хлопушке стояла одна зенитка – голая, незамаскированная. При воздушной тревоге девчонки-зенитчицы начинали стрелять, зажмурив глаза. Немцы их не трогали: видимо, им важно было докладывать, что они преодолевают «систему ПВО».

Очень запомнился один летний воскресный день 1942-го. Как обычно, народ съезжался на рынок, чтобы продуктами обменяться. Людей – тьма, но мужиков-то не было: одни женщины и дети. Ну и нищие еще. И вот немцы принялись бомбить станцию как никогда жестоко. Разметали все вокруг! Трупов – горы. Мою матушку сильно ранило, она полгода потом лечилась, ведь даже марганцовки не было. Мало того что бомбили нас, так еще и через борта кидали осколочные гранаты да из крупнокалиберного пулемета обстреливали, сволочи. Летели низко, даже провода порвали. Видно было, как пилот расстреливал женщин с ребятишками и улыбался при этом.

Армейские рекорды

– Ужас… Но со спортом-то и различными играми вы, думаю, и в те страшные времена дружить не переставали?

– Да, детство такое было, что лишь бы чего поесть найти. Но все свободное время, конечно, на улице проходило. Это сейчас молодежь может целый день за «ящиком» торчать. А мы в бабки, лапту резались без отдыха. Тогда ведь других забав и не существовало. Весь день – сплошные бега. Двужильные были! Голодные, но выносливые. С утра до ночи нас было с улицы не загнать. Помню одну картину. Жил я тогда у тетки, примчался домой. Она налила мне тарелку щей, а ложку на стол положить забыла. Пока ходила за ней, я всю чашку-то через край уже опрокинуть успел. (Смеется.)

– Как переменилась ваша жизнь после Победы над фашистами?

– В 1945-м отец вернулся, мы уехали в Белоруссию, оттуда – отправились в Куйбышев, где жили все родственники. Четыре года я проработал на заводе. Потом по линии ДОСААФ попал в летную школу, на «пятерку» сдал высший пилотаж. Но получилось так, что я жил в Кировском районе, а план по призыву выполнял областной военкомат. Потому в летчики, как ожидал, не попал. Когда получил повестку, нас, 44 человека, посадили на баржу и отправили в Ульяновск. Попал в батальон радиоразведки особого назначения. Туда брали только русских – даже украинцев и белорусов отсеивали. Я окончил училище и 25 лет отдал ПВО. Завершил службу командиром отдельной воинской части особого назначения в звании подполковника.

Так вот, в училище спортивная подготовка просто могучая была. Во взводе – 25-30 человек, и пятеро из них «солнце» на перекладине крутили. Двое – без всякой страховки! Практически все по второму спортивному разряду работали. За исключением разве только самых отстающих. Зимой совершали марш-броски с полной выкладкой на 36 километров. За спиной – 12-килограммовый мешок с песком, плюс, конечно, карабин, противогаз. Если сейчас курсантам дать такую нагрузку, половина сразу помрет.

– Видимо, серьезно пригодилась вам та закалка. Все-таки годами позже, насколько я знаю, ваши бойцы серьезных спортивных результатов достигли!

– Десять лет я прослужил начальником по физподготовке и спорту воинского соединения в Калуге. Нехорошо себя хвалить, но достижения там были и вправду уникальные. Как-то приехали к нам с проверкой спортивно-массовой работы, что проводилась под эгидой Министерства обороны СССР и Главного политуправления Советской армии. Прибыла комиссия из ленинградского института физкультуры имени Лесгафта. В ее составе – 5-6 полковников и десяток подполковников. Был среди них и знаменитый воронежский фехтовальщик, олимпийский чемпион, недавно погибший Виктор Модзолевский. Я представлял комиссии результаты всеармейского смотра-конкурса.

А мое соединение было разбросано по всему Союзу: Вентспилс, Одесса, Горький, Алтайский край, Петропавловск-Камчатский. Оно выполняло в мирное время задачу по охране и обороне воздушных границ СССР. Ребята постоянно находились на боевых дежурствах. Хорошо, если службу несли в три, а не в две смены. Программа же физической подготовки при этом была такая: кросс 3 км, подъем переворотом на перекладине, полоса препятствий, спринт. Виды – будь здоров!

И вот наше соединение заняло первое место среди ПВО в Московском округе. Но главное – даже не это, а результаты. Средний показатель в подъеме переворотом, как помню, был 17 раз. Может сейчас кто-то из школьников или студентов это повторить?! Кросс бежали в ливень, повзводно, однако все соединение выступило выше, чем на третий спортивный разряд. Норматив на две секунды перевыполнили.

Еще была проверка, включавшая легкоатлетический кросс осенью и лыжную гонку на 10 км зимой. Только шесть рот со всей Советской армии поощрялись кубками, грамотами и подарками. Представляете, какой это масштаб?! Так вот, две моих роты – хозяйственное и боевое подразделения – заняли здесь пятое и шестое места. Мы гордились, что обошли и мотострелков, и курсантов военных училищ, и всех остальных. Скажу честно, поначалу многие офицеры меня всерьез не воспринимали. Но со временем я всех заставил спортгородки построить, приучил работать и результата добиваться.

Потом уехал в Алтайский край, где служил командиром части. Однако еще три года приезжали корреспонденты газет «Красная звезда», «На боевом посту» и требовали ребят, которые демонстрировали столь высокие результаты в физподготовке. Говорю, что они уже уволились и все дома давно, а репортеры: «Ничего, давай других!» (Смеется.)

Во главе федерации

– Уволившись из армии, вы вернулись в Воронеж. Чем в родных краях решили заняться?

– Сначала отработал 13 лет военруком в школах. Когда же развалился СССР, нам пришла директива: сдать все оружие. А у меня в школе его было на мотострелковый взвод – учебные автоматы, девять винтовок малокалиберных, пневматика и так далее. Два тира оборудовал, кружки вел, мои ребята здорово выступали на соревнованиях по стрельбе, общефизической подготовке. Сдали оружие – стало неинтересно работать. Плюс, в школе сменился директор, который начал какие-то претензии предъявлять. Я посмотрел, понял, что дело идет к запрету НВП, написал заявление и ушел.

Пришлось с покойным шурином яблочным бизнесом заняться. (Смеется.) Взяли под Воронежем в аренду 90 гектаров неухоженного сада, обработали его – удобрили, пропахали. Через год он такой урожай дал! Яблоки на славу уродились, таких старинных сортов и не найдешь сейчас. В общем, вдвоем мы на «Жигули» заработали и закончили с этим делом.

Потом как-то шел по Плехановской, мимо 35-й школы. Смотрю – ребятишки в лапту играют. Я прямо остолбенел! Подошел к физруку, нынешнему заместителю начальника спортотдела управы Ленинского района Петру Фролову, познакомились. Спрашиваю у него: «Слушай, друг, откуда ты такой появился-то?! Почему лапта? Ее ведь уже давно везде забыли!» Петр Иванович отвечает: «Так игра-то какая: развивающая, доступная, инвентарь недорогой!»

– Тут-то, похоже, вы и загорелись идеей развития русской лапты в нашем крае?

– Так и было! Пошел к Василию Васильевичу Шишкину, который руководил тогда областным спорт­управлением, объяснил, что надо нам федерацию лапты создавать. Он предложил поработать в моем Северном районе, посмотреть, что к чему. Собрал я человек пять учителей физкультуры, объяснил, чего хочу. Написал устав федерации, полгода пытался его утвердить. Ну и сразу взял быка за рога, организовав первенство области и смотр-конкурс – по районам, школам, училищам. Кстати, и ваша газета мне тогда очень помогла в плане пропаганды лапты.

Буквально через год мы повезли в Сочи мужскую сборную на чемпионат страны и заняли четвертое место. Уже появились энтузиасты. Я поехал в Анну, где спортивным направлением долгие годы занимался Николай Шаталов. Только там культивировалась раньше лапта, оттуда мы и стали «плясать». Далее подключился к нам Александр Лимарь – преподаватель физкультуры из Никольского. Он нашел спонсоров, создал в селе лаптежный клуб. В 2000-м женскую лапту внесли во Всероссийский календарь, и Александр Михайлович со своими девчонками выиграли первый чемпионат страны.

– К тому моменту вы, получается, уже пять лет областную федерацию возглавляли?

– Да, и тогда меня переизбрали ее руководителем на такой же срок. Не все, честно говоря, были этим довольны. Но я, в любом случае, искал себе замену. И чисто случайно познакомился с хорошо известным в Воронеже Николаем Сапелкиным, а он сразу заинтересовался лаптой. Буквально через неделю встретился с ним вновь, объяснил ситуацию, и вот уже долгое время Николай Сергеевич возглавляет федерацию.

Трудности, тем не менее, были. Нас обвиняли в том, что Лимарь якобы ведет «подрывную» деятельность – разбазаривает лучшие местные кадры. А дело в том, что тогда в Чехове создавался первый в России полупрофессиональный лаптежный клуб. Его «отцом» был замечательный организатор Дмитрий Дорош. Он приехал с командой девчонок в Воронеж, на чемпионат по мини-лапте, здесь ему все понравилось.

Дмитрий Харитонович пригласил к себе Лимаря в качестве тренера, который ему позарез требовался, и пару игроков. Звал на полный пансион – учеба в институте физкультуры, проживание и так далее. Девчонки стали мастерами спорта, не раз выигрывали чемпионат страны. Одна из них так и живет в Чехове, другая – в Москву перебралась. То есть Дорош дал им, родившимся в селе, колоссальную дорогу в жизнь.

– Что, в этом-то и состоял весь «криминал»?

– Не хочется больше вспоминать... Вообще, у нас замечательный актив. Есть немало хороших тренеров, которых уважают и за пределами региона. Например, Виктор Берин из Анны с соревнований без медалей не приезжает. Считаю, он – один из сильнейших в стране. Его воспитанники долгое время составляли костяк сборной области. Выходит игрок на поле – сразу видно: школа Виктора Семеновича!

В Нововоронеже работает Эдуард Чудаков, который уже несколько мастеров спорта подготовил, в Бутурлиновке – Игорь Штольц, в таловской Казанке – Виктор Голов, чей сын Стани­слав признавался лучшим спорт­сменом района. Конечно же, нельзя не упомянуть и Евгения Готовцева, который с недавних пор руководит городским спортом. Он неоднократно приводил мужскую сборную области к победам в чемпионате и Кубке России.

Смотры, конкурсы, турниры…

– Радует, что удалось нам «протащить» лапту в студенческую Универсиаду, – продолжил разговор Леонид Петрович. – В 1999-м, накануне 1 сентября, пришел я на заседание заведующих кафедрами физвоспитания воронежских вузов. Сел скромно в уголочек, потом попросил слова: «Товарищи профессора и доценты! У вас в программе Универсиады столько видов спорта, но истинно русской игры лапты нет. Из инфиза, пединститута выпускаются будущие преподаватели, а они о ней ничего не знают. Надо бы ее включить в программу». Но, оказалось, никому до этого дела нет.

Года три я ходил на такие заседания. А потом составил бумагу, на которой отразил все плюсы лапты – доступность, небольшие финансовые расходы, патриотичность игры и так далее. И сделал две графы: «за» и «против». Первыми меня поддержали Юрий Воропаев, у которого я работал в сельхозуниверситете, и Геннадий Галочкин – бывший заведующий кафедрой физвос­питания ВГАСУ. Прошел я так десяток вузов, и везде в итоге лапте пошли навстречу. Были вынуждены согласиться даже противники.

Потом через областную администрацию отправил бумагу о необходимости включения лапты в программу физического воспитания школьников. В этом плане мы с Нижегородской губернией пионерами были. Далее удалось и спортобщество «Юность России» подключить. Шесть лет подряд проводили Всероссийский смотр-конкурс на приз «Комсомольской правды», в котором наша областная федерация ниже третьего места не оказывалась.

– Леонид Петрович, а можете сказать, сколько человек в Воронежской области занимаются сейчас лаптой?

– У нас в регионе 30000 лаптежников. Треть из них участвуют в различных официальных соревнованиях. По всем возрастным группам есть победители и призеры Всероссийских состязаний «Золотая бита». В 2009-м проводился масштабный Всероссийский конкурс по всем видам спорта, который курировал министр Виталий Мутко, определялся рейтинг достижений различных команд. Девушки, которых я четыре года тренировал, в тот год завоевали медали чемпионатов страны в двух видах лапты – «классической» и «мини». Такой результат вряд ли кто-то повторит! И среди женских команд по «неолимпийским» видам они лучшими в стране стали. Меня вызвали в Москву на торжественную церемонию награждения, вручили красивый памятный кубок.

– Вы ведь и сейчас продолжаете тренерской деятельностью заниматься?

– Да, тренирую девчонок в 43-й общеобразовательной школе, неподалеку от которой живу. В сентябре на Кубке города мои 9-классницы заняли второе место, уступив только студенткам ВГУ. Дети и внуки у меня уже взрослые, так что свободное время посвящаю любимому делу и, если вижу результат, по-прежнему получаю удовольствие. Без работы с молодежью «заржаветь» можно! Биты вот сам сейчас делаю. Еду в лес, нахожу хорошие сосенки. Потом работаю топориком, ножовкой, шкуркой. И получаются биты лучше магазинных. Ручная работа, она ведь всегда качественнее!

Альтернатива ГТО

– Вот уже 10 лет мы проводим городскую Спартакиаду народных игр «Русские забавы». В ее программу входят городки, бабки, жошка, прыжки через скакалку и так далее. Нелегко приходится, чиновники порой мимо тебя смотрят, но это дело не бросаем. Сейчас вот всерьез взялись за полиатлон. По сути он представляет собой хорошо знакомый тем, кто родился в Советском Союзе, комплекс ГТО – «Готов к труду и обороне». Все то же самое, только таблицы разные.

– Почему именно полиатлон оказался вам так интересен?

– Прежде всего, он является военно-прикладным видом спорта. А сейчас время такое, что дай Бог хоть кого-то в армию набрать. Тут же – и стрельба, и плавание, и бег, и метание. Отличный метод подготовки и будущих защитников родины, и действующих.

Нам удалось создать областную федерацию полиатлона. Возглавил ее депутат городской Думы Сергей Кораблин, вице-президентом является полковник запаса Александр Спиридонов. Провели за короткое время целый ряд соревнований, чего долгие годы не было. Сейчас этот вид спорта идет у нас наравне с русской лаптой, а может, уже и опережает ее. Недавно вот отправили две команды на мировой чемпионат среди ветеранов. На столь серьезных состязаниях выступали уже не раз.

Мне, к слову, удавалось выигрывать Кубок мира по полиатлону десять лет назад. Проходил он в четыре этапа, которые принимали Рязань, Ярославль, Санкт-Петербург и Минск. У нас есть здесь очень неплохие кадры. Не использовать такой ресурс, по нашему, ветеранов советского спорта мнению, просто недостойно.

– Ветераны примером для молодежи служат?

– Конечно! Вообще, задействуем в полиатлоне все возрасты. В соревнованиях участвуют ребята, начиная с 10-12 лет. Не так давно мы провели состязания на базе кадетского корпуса. Тут и молодежь была, и те, кому уже за 60. Это очень важный воспитательный момент: ребятишки видят, как деды на перекладине подтягиваются, в забегах участвуют, и им стыдно от нас отставать.