Энциклопедия русской жизни
Сколько помню разговоров об увековечении памяти уроженцев
воронежского края, выбравших делом жизни служение Отечеству, сетования на
невнимание к личности Андрея Евгеньевича Снесарева звучали постоянно.
И вот – «инцидент исперчен»: известный литератор Виктор Будаков издал многостраничный труд «Честь имею. Геополитик Снесарев: на полях войны и мира».
«Повествовательное русло книги формируется из трех основных потоков: документального, художественного и лирико-публицистического, – цитирую отклик на выход новинки доктора филологических наук Виктора Акаткина. – Фарватер этого русла определяют собой три главных героя: Снесарев, автор книги и наша бурливая история…»
Без преувеличений
Исследование жизни и деятельности уроженца слободы Старая Калитва Воронежской губернии, отечественного геополитика, военачальника, ученого-энциклопедиста, педагога подано автором книги панорамно. Если оперировать категориями времени и пространства, охват здесь таков, что позволил рассказать о ключевых драматических событиях России XX века. Первая мировая и гражданская войны, участником которых был Андрей Снесарев, беды крестьянства и казачества. География – от Дона до Карпат, от Памира до Соловков.
«Уверен, что каждый, кто прочтет данное произведение, убедится, что такие эпитеты, как знаменитый, выдающийся… в приложении к имени Снесарева не являются преувеличением», – пишет во вступительной статье многолетний руководитель научно-методического центра отечественной военной стратегии им. А.Е. Снесарева Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ И. Даниленко. И уверяет: «Снесарев удивительно современен. В его свете, то есть на примере его жизни и мыслей, удается многое увидеть и понять…»
Собственно, помочь читателю «увидеть и понять» призвана и четкая авторская позиция. Виктор Будаков выбрал тот стиль изложения, который мирит друг с другом литературу и публицистику. Его ярко выраженным отношением к описываемым событиям и переживаниям окрашен текст от первой до последней строчки. Нам, таким образом, предложено не сухое академичное издание, а человеческая речь о человеческой же доле. Хотя Будаков и считает Снесарева пророком, предостерегавшим, в частности, Россию от войны с фашистами, в небожители его не записывает. Но показывает мыслителя мыслителем, способным афористично подать нравственную сентенцию, цитирует не только его книги и иные публичные выступления, но и личные письма и дневники.
Как аукнется…
«Худшие враги России – мы сами». «Воевать надо на даль». «У нас так устроено, что всем трудно». «Страшнее всего воровство боевой награды; это воровство крови, чести и гордости»… У Снесарева и вправду есть чему поучиться, даже если ты далек от политики вообще и геополитики в частности. Виктор Будаков, думается, стремился убедить читателя именно в этом. И убедил.
Если говорить о композиции книги – она работает как оптимальный прием для максимально полной подачи биографии и характера героя повествования. И «проявляет» не только Андрея Снесарева и его единомышленников и родственников, но и людей, с подачи которых блестящий ученый попал в свое время во враги народа. «Подпирали, с одной стороны, Ворошилов (его статья о Сталине как о первом полководце Красной Армии давала старт очередному мифу), с другой стороны – Тухачевский и Уборевич, напористости и безнародной военной мысли которых явно мешали военспецы с их огромными традиционными знаниями, военной культурой, чувством родины и народной жизни», – обрисовывает писатель «черное» окружение Снесарева, предваряя главу «Узник Лубянки, узник Бутырок».
Говоря о панорамности труда Виктора Будакова, я имела в виду, плюс к деятельности общественного звучания, чисто житейский аспект биографии Снесарева. Он, к примеру, необыкновенно трепетно (для современного отца – именно необыкновенно!) относился к семье, к замечательным своим детям. Отплатили они ему той же монетой. Собственно, со знакомства с дочерью Андрея Евгеньевича, Евгенией Андреевной, и началась книга Будакова.
– Я встретился с Евгенией Андреевной в начале семидесятых прошлого века, – рассказал Виктор Викторович. – Свою жизнь она посвятила изучению отцовского наследия, извлечению из забвения его имени. На протяжении почти трех десятилетий всякий раз, приезжая в Москву, я находил в ее доме гостеприимный кров, находил ответы на любые вопросы об ее отце, вел записи, надеясь когда-нибудь сказать свое слово о земляке. Мы исходили все московские уголки, где Снесарев учился, жил, работал. Меж моими приездами в Москву Евгения Андреевна присылала мне на воронежский адрес письма, свои воспоминания в больших, из плотной коричневой бумаги конвертах…
Тут, безо всякого желания увязать грешное с праведным, вспомнишь о церковных заповедях – невольно. И подумаешь, что, может, жизнеописание, подобное тому, что сделано Виктором Будаковым об Андрее Снесареве, и есть энциклопедия русской жизни.
