Понять, узнать, предотвратить

В региональной Общественной палате состоялся круглый стол «Проблемы буллинга, детского и подросткового суицида в школе в условиях современного образования. Пути решения». Собрались специалисты, которые работают ради спасения жизней и профилактики трагедий среди детей и подростков. 

Как распознать ребенка, которому нужна помощь, и не допустить непоправимой беды? Почему у педагогов зачастую связаны руки, а родители не знают, куда обратиться за помощью? 

СКРЫТЬ –  
КЛАССИКА ЖАНРА 

«Центр психолого-педагогической поддержки и развития детей», который работает на территории области, занимается профилактикой асоциального и деструктивного поведения подростков и молодежи, находящейся в социально опасном положении, оказывает им всестороннюю поддержку, а также проводит медиацию в школах и ведет работу на телефоне доверия. 

– Прокуратура часто спрашивает нас о том, почему школа не вела работу с ребенком с суицидальными наклонностями. Особенно если у него была не одна попытка самоубийства. Мы всегда задаем встречный вопрос: а как школа может узнать, что ребенок пытался? – обозначила проблему главный внештатный педагог-психолог системы образования Воронежской области, заместитель руководителя ГБУ ВО «Центр психолого-педагогической поддержки и развития детей» Дина Насонова. – Родители не всегда обращаются в медицинские организации, самостоятельно промывают ребенку желудок, а потом пишут в школу справку о том, что он отсутствовал по семейным обстоятельствам. Эти истории обычно скрываются, а раз так, то мы не узнаем о них до тех пор, пока ребенок, к сожалению, не погибнет. Медорганизации строго хранят врачебную тайну, и классный руководитель, даже если что-то подозревает, никакой информации там получить не сможет. 

В одном муниципальном районе, где в этом году была зафиксирована детская попытка суицида, эксперт называет ситуацию и вовсе парадоксальной: ребенок из многодетной семьи после скандала с мамой, которая запретила ему создавать чаты в мессенджере для общения с одноклассниками, наглотался таблеток. Ребенок попал в реанимацию, в школу о причинах не сообщили, а в выписке потом указали: «вегето-сосудистая дистония». 

– Формально в школе нет никакой информации. Там неприемлемо собирать слухи и на их основании «приступать к решению проблемы» – так можно нанести травму ребенку. А родители проблему скрывают. Вот и получается, что руки у педагогов связаны. Но мы уже выстраиваем грамотную межведомственную работу, и к нашему опыту обращаются другие регионы, – отметила Дина Насонова. – Больница в случае с этой семьей передала данные в полицию, там провели проверку по факту попытки суицида и направили информацию в ПДН. 

В ЗОНЕ РИСКА 

По словам главного вне­штатного суицидолога Воронежской области Светланы Петровой, с 2017 года, когда велась активная борьба с группами смерти в социальных сетях и на интернет-ресурсах, привычные группы риска, к которым относили в основном школьников из неблагополучных и мало­обеспеченных семей, расширились. Суицидальные наклонности могут наблюдаться и у детей состоятельных родителей. 

– Сейчас суицид чаще совершают дети, родители которых с утра до ночи заняты на работе. Динамика в интервале с 2017 по 2020 г. показывает, что число детских и подростковых суицидальных попыток в Воронежской области возросло, но меньше стало завершенных случаев суицида, – рассказала Светлана Петрова. 

При этом смертность детей 3-5 лет чаще всего расценивают как несчастный случай, однако, как говорит суицидолог, до разбирательства, что было на душе и в голове у ребенка в тот самый момент, обычно не доходит. Да и в целом эксперты воздерживаются от точной статистики, считая ее не совсем достоверной. К примеру, в январе ребенок выпал из окна, когда якобы мыл окна. Психологи ставят под сомнение факт несчастного случая, задаваясь вопросом – кто моет окна зимой? 

– Обследовать детей на предмет проявления суицидальных наклонностей и агрессии, на мой взгляд, нужно еще в детском саду. Существует техника проективного рисунка: даже если в саду нет психолога, это может делать подготовленный воспитатель, – пояснила Светлана Петрова. – Через рисунок можно много понять, в том числе – какие отношения в семье ребенка. 

Мобильная антикризисная бригада «Центра психолого-педагогической поддержки и развития детей» может быть направлена на зарегистрированные в правоохранительных органах случаи – от 50 до 80 в год. 

– Но мы работаем ради спасения даже одной жизни. Это на уровне миссии, – подчеркивает Дина Насонова. 

АНТИБУЛЛИНГ 

В Воронежской области не хватает психологов в образовательных организациях: лишь 43% из них укомплектованы кадрами, сказали на круглом столе. В школах за психологическим благополучием детей теперь следят классные руководители, но многие из них умеют работать с проявлениями буллинга (подростковой агрессии и травли) и суицидальными явлениями только в теории: просто каждый из случаев индивидуален и нужны специальные знания. 

Статистические данные по проблеме буллинга и результаты авторских научных исследований представила замдекана гуманитарного факультета по воспитательной работе ВГПУ Мария Юрова. Она провела анкетирование по данной теме среди педагогов 13 образовательных учреждений Воронежа. О проблеме буллинга слышали 95% респондентов, а 5% не знали, что не каждое проявление агрессии называется буллингом. При этом около 40% школьных работников сталкивались с буллингом в своей практике, 45% ответили «скорее да, чем нет». 

Впрочем, по мнению Марии Юровой, в педагогических университетах необходимо ввести обязательный спецкурс по профилактике травли – для всех студентов, а не только психологов, так как многие из них становятся в перспективе классными руководителями. 

В ТЕМУ 

14 апреля управление образования и молодежной политики Воронежа совместно с «Центром развития образования и молодежных проектов» провели семинар «Профилактика суицидального поведения среди несовершеннолетних». 

Докладчик – психолог БУЗ ВО «Воронежский областной клинический центр общественного здоровья и медицинской профилактики» Елена Чуйкова – обратилась к теме буллинга как форме проявления детской и подростковой агрессии, отметив, что нередко, когда дети не могут «убежать» от проявления буллинга, они выбирают суицид в качестве возможности прекратить травлю. Но это – не выход, потому что всегда есть люди, готовые помочь ребятам справиться со сложностями. По данным исследований, которые привела Чуйкова, 63% подростков (из 1057 опрошенных) готовы рассказать о проблеме родителям, если столкнутся с таковой. 

Начальник отдела социально-психологических практик и сопровождения ТПМПК «Центр развития образования и молодежных проектов» Любовь Шахова отметила, что чаще всего ей приходится работать с ребятами 12-15 лет. Основную причину, почему происходит детский и подростковый суицид, специалист видит в слабом институте семьи. 

На семинаре своим опытом поделились педагоги-психологи из Липецка и Московской области.