Колумнистика

Когда бы оба моих деда, Иван и Андрей, вернулись с войны, они бы не узнали Воронеж: настолько лихолетье его изменило. Практически за полгода, с лета 42-го – по январь 43-го, один из древнейших и красивейших городов центральной России превратился в груду развалин. В ряду со Сталинградом ему выпала редкая и тяжелая участь оказаться в эпицентре боев, пропустить через себя линию фронта, испытать разрушающую мощь оружия обеих сражающихся сторон...

Как-то коллега пожаловалась, что соседи по лестничной клетке могут запросто не донести пакет с мусором до контейнера, а бросить его где-нибудь на лестничной клетке, считая, что раз они оплачивают труд уборщицы, то чистота и порядок в подъезде – зона ее ответственности.

На эту среду в неформальном календаре выпадает праздник под названием «День ручного письма». Казалось бы – что тут отмечать? Но если дать себе труд подумать, то, пожалуй, придется констатировать стремительную утрату культуры письма как такового. Я даже не говорю о письмах как отдельном литературном жанре (к примеру, чеховские письма не менее содержательны, чем его рассказы), с этим-то человечество, как ни жаль, рассталось еще до массового распространения электронных приборов, сделавших обмен информацией простым и быстрым процессом.

Проблема правильного масла беспокоила людей задолго до 11 января 2019 года. Об этом свидетельствует, в частности, стихотворение Самуила Маршака про короля: «Никто не скажет, будто я//Тиран и сумасброд//За то, что к чаю я люблю //Хороший бутерброд!»

Сегодняшняя ночь для спасателей, врачей и полиции будет нелегкой. Раз в год наш народ, движимый суеверной идеей, что купание в проруби на Крещение смоет с них все грехи, устремляется на покрытые льдом водоемы.

Я очень люблю пьесы Иштвана Эркеня. Этот всемирно известный венгерский драматург – просто гений абсурда. В 2013 году на столетие Эркеня в Книжном клубе «Петровский» показали его «Семью Тотов» – спектакль об ужасах войны и катастрофе сознания. А еще у него есть пьеса «Воронеж» – о городе, где трудбатовец Второй венгерской армии Эркень после ее разгрома оказался в плену. «Мы были пленными страны, на которую сами напали с оружием в руках. Хотя эта страна ничего худого нам не причинила. И все же с нами обращались по-человечески», – писал драматург.

Нас было четверо в хрущевке на Домостроителей, и еще в шестом классе мы поделили между собой имена мушкетеров, и один из нас навсегда остался Портосом. Была дружба навеки и первый магнитофон «Айдас», а потом появились «Битлз». Они распахнули перед нами дверь в неведомый мир, мы вошли в него, как Алиса в Страну чудес, и там записывали эти чудеса по пять рублей с диска и по трояку с кассеты.

В Госдуме готовятся принять закон о «неуважении к власти». После принятия поправок генпрокурор и его заместители получат право блокировать интернет-ресурсы, которые распространяют «материалы, выражающие в неприличной форме явное неуважение» к обществу, государству, официальной символике, Конституции и органам государственной власти. Сторонники этого законопроекта утверждают, что приравнивают тем самым интернет-пространство к общественному пространству, где ответственность за оскорбление общества и государства уже давно существует – как административная, так и уголовная.

Помните конец 2014-го? Все россияне боялись обвала рубля и спасали деньги как могли: кто скупал телевизоры, кто квартиры. У меня было всего 20 тыс. руб., но я решил взять кредит и спас­ти кредитные деньги. Московские объявления предлагали для этого прекрасные варианты: например, купить «Ларгус» ценой от 240 тысяч.